Она остановилась, словно не смея уйти.
– Вы, наверное, меня помните? – спросил Хейнс.
– Нет… Я никогда вас не видела, – тихо, почти неслышно ответила она.
– Простите, мисс… – тогда ведь вы были мисс Бейтс, – но у меня с собой газетные вырезки с фотографиями и подписанные вами показания, которые вы дали в больнице.
Он сунул руку во внутренний карман. Пейджу показалось, что Кора сейчас упадет. И вдруг она зарыдала – судорожно, без слез, содрогаясь всем телом. Генри не мог этого вынести.
– Довольно, – сказал он Смиту. – Ради бога, уходите!
– Убедились? – спросил Най, вставая.
Смит тоже поднялся. Сжимая в руке папку, он остановился у письменного стола, не глядя на Пейджа. На лбу у него выступили капли пота.
– Ну, послушайте, мистер Пейдж. Все это можно сохранить в тайне. Мы будем немы как могила. Все обойдется. Поверьте. Есть же очень простой выход. Я принес соглашение. Честное, и никаких ловушек. – Он неловким движением открыл папку. – Я уверен, что оно вас вполне устроит. В таком случае мы ни словечка не напечатаем об этом неприятном обстоятельстве. Право же, дорогой мистер Пейдж, можно все уладить полюбовно.
– Будьте добры, уйдите все. Я поговорю с вами потом.
Смит положил на стол длинный оранжевый конверт и первым направился к двери. Когда все трое ушли, Пейдж повернулся к Коре. Ему нечего было сказать, абсолютно нечего, слова застревали у него в горле. Она все еще плакала, закрыв локтем лицо и уткнувшись в стену. Он хотел как-то утешить ее и не мог найти ни одного подходящего слова. Первой молчание нарушила она. Все еще пряча лицо, она заговорила сквозь слезы:
– Это правда… правда… то, что они вам говорили. Только, наверное, они вам всего не сказали… о том, как с шестнадцати лет я сама себя содержала, работала в мелких лавчонках. Один раз летом я уехала на неделю отдохнуть в Блэкпул – сколько месяцев мне пришлось копить деньги на эту поездку! Я пошла потанцевать в «Альгамбру». Управляющий увидел меня и предложил работать у них. Я согласилась. Он обходился со мной так ласково, а я была так одинока! Ведь я всю жизнь была одинокой. И от этого очень хотелось кого-нибудь любить. Я не знала, что он женат… сперва-то я не знала. А он меня вовсе и не любил никогда. Подлец он был, и все. Когда он узнал, что я… он озлился на меня дальше некуда. Боялся, как бы это до его жены не дошло. Он сказал, что знает, как все поправить. А мне было все равно – после того, как он меня обругал-то. Я и позволила ему отвести меня туда. Там одна женщина все и сделала. Мне было плохо, так плохо! Я думала, умру… и рада была этому. Она испугалась и привела доктора. Он отправил меня в больницу, а потом все это и началось… – У Коры перехватило дыхание, но она заставила себя продолжать: – В больнице я пролежала два месяца. Горячка у меня была и еще что-то. А когда меня выписали, то тут же забрали в полицию, ведь это их обязанность такая. Они требовали, чтобы я дала показания против той женщины. А она была бедная, без друзей… вроде меня… и не могла я так сделать. На суде это повернули против меня, только судья все равно дал мне только шесть месяцев. Видно, пожалел меня. Страшна я была, наверное, как смерть. В больнице меня остригли, я так исхудала – кожа да кости. А мне было все равно. Хотя бы и закатали меня на весь срок. Совсем все равно. Я как неживая сделалась…