Он медленно побрел назад к такси, теперь ему незачем было торопиться. Вдали разразилась гроза, и над Элдонскими холмами грохотал гром. Даже и здесь небо было свинцовым, стояла невыносимая духота. Растерянному и потрясенному Смиту почудилось что-то зловещее в этих глухих раскатах, сотрясавших неподвижный воздух, как орудийные залпы. Когда он садился в такси, ему на руку упала одинокая капля дождя, тяжелая и теплая, как кровь.
Он велел шоферу возвращаться в Хедлстон – ничего другого не оставалось. Смит отказался от мысли искать Пейджа. Здесь его не было: он еще ехал в поезде, а может быть, даже и не покинул Лондона. Как бы то ни было, Пейдж уже все знает. Теперь он ни за что не подпишет контракта, ни за что не отдаст «Северный свет». Им с Наем оставалось лишь отказаться от дальнейших бесплодных усилий и уехать. Но не только этим выводом объяснялось охватившее Смита желание немедленно бросить все. Он был напуган тем, что натворили они с Наем, напуган силами, которые они выпустили на свободу. Смит ощутил необычайную слабость и готов был отдать что угодно за стакан виски. Скорее уехать отсюда! Его даже больше не волновало, потеряет он работу или нет. Только бы выбраться из Хедлстона, и как можно быстрее!
Ему трудно было сейчас оставаться одному, и его потянуло к Наю. Леонард сказал, что будет в редакции, и, когда такси въехало на окраину Хедлстона, Смит попросил шофера отвезти его к зданию страховой компании. Шел проливной дождь, и сильный ветер швырял струи воды в стекла машины. Улицы были пустынными, и только кое-где, укрываясь под зонтиками, спешили одинокие прохожие. Но когда такси свернуло с Виктория-стрит к Милмаркет, они неожиданно попали в большой затор. Смит опустил стекло и выглянул наружу. Узкая улица была забита машинами – грузовиками и фургонами, доставлявшими продукты на городской рынок. Он решил, что либо лопнула водопроводная магистраль, либо дождь затопил мостовую. Ждать у него не хватало сил, а до редакции было уже близко. Сунув в руку шофера несколько бумажек, Смит вылез из такси. Повернув за угол и торопливо шагая по Парк-стрит, он вдруг заметил, что дальше вся улица запружена людьми. Не обращая внимания на дождь, они стояли тесной толпой, вытягивая шеи, толкаясь, стараясь пробиться поближе к дверям какого-то здания. Сердце у Смита на секунду замерло, когда он сообразил, что это здание страховой компании. «Возмущенная толпа разнесла нашу редакцию», – подумал он. Смит был перепуган, но все же не мог уйти, не узнав, в чем дело. Он кинулся вперед, но тут раздался вой сирены, и по бульвару, там, где проезд обычным машинам был запрещен, мелькнула белая карета «скорой помощи». В смертельном ужасе Смит локтями прокладывал дорогу сквозь толпу. Он то и дело называл себя и требовал, чтобы его пропустили. Когда он добрался до подъезда, стоявший там полицейский узнал его и открыл ему дверь. Смит остановился в вестибюле, тяжело дыша, боясь идти дальше. С трудом он заставил себя нажать кнопку лифта. Лифт не спустился. Судя по указателю, кабина стояла на третьем этаже. Вдруг Смит услышал, что кто-то стремглав бежит вниз по лестнице. Это оказался Питер, телефонист. Увидев Смита, юноша бросился к нему и схватил его за локоть: