– Я пойду, – сказал он. – В котором часу мы встретимся?
– Нет, – покачал головой Касл. – Не стоит притворяться. Разговор окончен.
– В котором часу мы встретимся? – повторил Пол.
Касл неторопливо обернулся к нему, застегивая пиджак.
– Вы и вправду решились? – Он испытующе посмотрел прямо в лицо Пола. – Хорошо. Возле суда. В два часа. Завтра.
Он распахнул дверь, пропуская Пола вперед.
На следующий день – он был дождливым и хмурым – Пол в условленный час встретился с бывшим каторжником. Суд помещался в величественном здании из серого камня в стиле палладио, с лепными колоннами, поддерживающими высокий портик. У входа, в центральной нише, стояла мраморная фигура с завязанными глазами, держащая в руках весы правосудия.
Касл, на этот раз чисто выбритый и вполне прилично одетый – в коричневом костюме, белом воротничке и черном галстуке, – видимо, знал здесь все ходы и выходы. Он провел Пола под боковой аркой, затем вверх по широкой лестнице к массивной двери красного дерева. Полисмен, стоявший возле нее, приложил палец к губам, призывая соблюдать тишину, и впустил их на узкий балкон для публики, где они не без труда протиснулись к двум свободным местам.
Сверху битком набитый зал был виден как на ладони. Судья в мантии на своем возвышении, слева от него – присяжные, справа – место для свидетелей, скамьи для судейских, заполненные господами в париках и мантиях, и посередине – скамья подсудимых, возле которой между двумя надзирательницами стояла молодая женщина в дешевой ноттингемской шали. Вся эта картина, темная и серая, предстала Полу ослепляющим видением. Схватившись за перила балкона, он весь подался вперед, устремив жадный взгляд на лорда Омэна. Тот был уже в летах, ростом выше среднего и слегка сутулый, – казалось, он согнулся под бременем почестей. Его надменное лицо цвета портвейна, оттененное снежной белизной горностая, было исполнено неумолимой суровости. По обе стороны носа, смахивавшего на клюв, тяжелые щеки свисали, как бульдожьи баки. Глаза, хотя и по-старчески тусклые, грозно смотрели из-под кустистых бровей.
Кто-то тронул Пола за руку, и он обернулся. Касл указывал ему на плотного человека, который поднялся с места и теперь стоял лицом к судьям.
– Лордом Омэном особенно интересоваться не стоит: он давно впал в детство, – донеслось до слуха Пола. – Вон там, видите, приготовился говорить… ваш настоящий друг… Спротт.
У Пола на лбу выступили капли пота, когда он взглянул в указанном направлении и увидел прокурора в завитом парике и зловещей черной мантии. Даже в тусклом свете судебного зала было видно, как чисто выбриты его упругие щеки и округлый подбородок. Спротт выпятил подвижные губы, метнул пронзительный взгляд в публику, точно актер, изучающий свою аудиторию, выдержал надлежащую паузу и, обратившись наконец к присяжным, кратко и точно резюмировал суть разбиравшегося дела.