– Как вы можете…
Тот в ответ лишь передернул плечами с циническим безразличием.
– Так ведь это же их каждодневная работа… Компания Омэн и Спротт. Интересно, скольких эти двое прикончили за пятнадцать лет? Может быть, выйдем?
– Нет, – сквозь зубы процедил Пол и отвернулся.
Его сосед слева, с видом завсегдатая, поедал сэндвичи из бумажного кулечка – маленький человек с впалой грудью и жидкими волосенками, зализанными на желтой, как воск, голове. Он доверительно обратился к Полу:
– Вы оба немножко опоздали и пропустили самое занятное. Спротт был очень неплох в своей заключительной речи, но надо вам было его слышать утром. Ну и дал он ей жару! Рылся в самой страшной грязи, поднял всю муть со дна… Она чуть не разрыдалась. Гул прошел по залу. Я даю присяжным еще десять минут. Они ее вздернут как пить дать. Видели их старшину? Бьюсь об заклад, что жена ему спуску не дает и просьбы о снисхождении не последует. Занятно, а? Куда там футбольный матч!
«Неужели они все такие?» – думал Пол. Жара на балконе вызывала у него тошноту. Но тут вернулись присяжные и вместе с ними весь состав суда.
– Виновна!
Ну конечно, маленький человек, завсегдатай суда, предсказал это, но не крик несчастной, скорчившейся под своей шалью на скамье подсудимых, но не длительный пароксизм кашля и возмущенное движение в зале, последовавшее за этим. Лорд Омэн, невозмутимый, хотя и раздосадованный, вынужден был на время умолкнуть. Затем принесли черную шапочку. Пол широко раскрытыми глазами смотрел, как этот траурный убор надевали на судью. И когда прозвучали слова: «Повесить и держать в петле, покуда не умрет», пятнадцать лет точно канули в воду. Сознание, что все это перенес, пережил его отец, пронзило Пола, он почувствовал себя на месте отца: он корчился в муках, хотел кричать, но голос ему не повиновался, он ловил воздух ртом.
– Конец, – не без удовлетворения произнес Касл. – Недурно для утренника!
Пол, как одурманенный, шел за ним вниз по лестнице и потом через обширный внутренний двор. Когда они вышли на улицу, Касл остановился:
– Не перекусить ли нам где-нибудь?
– Мне кусок в горло не пойдет…
Касл положил руку на плечо своего спутника. Казалось, он с холодным любопытством следит за каждым движением души Пола – так через увеличительное стекло смотрят на мошку, проколотую булавкой. Но под мертвенной маской бурлили чувства темные и страстные.
– В таком случае не вернуться ли нам ко мне, чтобы распить бутылочку? Сейчас это будет очень кстати!
– Хорошо.
Пол не думал о том, что делает или куда идет.
Они двинулись в путь.