По ту сторону советской границы мы перестали быть сенсацией. Нам стало ясно, что для советских граждан поезд вроде нашего - самое обыкновенное зрелище, часть их быта - ничего особенного. Сколько таких поездов они уже видели! Арестантов везут - обычное дело. Взрослые проходили отвернувшись - подальше от греха. И дети - десятилетние мальчики и девочки - шли мимо, щебеча и смеясь, и весь этот поезд был для них ни интересен, ни жуток и просто ничем не замечателен. На что тут смотреть? При виде этого глубокого и естественного равнодушия я вспомнил свое собственное детство: тогда мы, играя на откосах полотна, тоже пропускали не глядя платформы, груженные лесом, намозолившие глаза, обыденные, сто раз виденные. Другое дело, когда шел нарядный экспресс из столицы: разноцветные вагоны, разодетые пассажиры!.. Арестантский вагон в советской России - эка невидаль! Никто и не оглядывался на нас.
Арестанты серьезными глазами провожали школьников, вспоминали о собственных детях.
И я поблагодарил судьбу, что мой сын не живет в стране, где поезда с арестантами являются обычным явлением.
От Минска мы повернули к северу. Десять дней и ночей мы лежали в темноте, и ритм движения убаюкивал нас. Уши наши привыкли к монотонному грохотанию поезда, тело - к толчкам и дрожи стенок вагона.
Ночью и днем нас считали. Новые охранники входили в вагон, новые станции плыли мимо нас, и, наконец, стало холодно в вагоне. Мы начали мерзнуть по ночам, хотя было только начало августа.
Время для нас двигалось в замкнутом кругу. Казалось, мы никогда не приедем.
Все это время у меня было странное чувство. В темноте кочующего гроба, в изоляции от внешнего мира я потерял ощущение движения вдоль поверхности земли, и мне стало казаться, что мы движемся вниз - все время вниз, под землю, из мира живых.
С каждым днем мы опускались все глубже и глубже, и мрак рос и сгущался вокруг нас, как будто мы опускались в бездонный колодец.
С каждым километром мы были все дальше от поверхности земли, над которой светит солнце, и люди улыбаются друг другу, и грудь дышит вольно и без страха.
Мы опускались безостановочно, и демоническая, невидимая сила вела нас в самое сердце ночи, в подземное царство, откуда нет возврата. С каждым днем мы были все дальше и дальше от своего прошлого. Это не был обыкновенный рейс. Это была дорога на тот свет. И мы знали, когда она кончится и мы выйдем из гроба, - все вокруг нас будет другое, и мы сами будем другие.
Наш поезд не двигался в обыкновенном человеческом измерении. Мы выехали из родных мест. Европейское лето осталось за нами. Мы выехали из человеческой памяти, из истории. Сама продолжительность этого путешествия действовала на нас гипнотически. Все мы присмирели.