– …Чертовы дебилы, скоты, как вы смеете пытаться это делать, тогда как сами даже не можете… – продолжал вопить юноша.
Я уже не понимала, чего он хотел конкретно от меня. Мы с Генри смотрели, как он трясет поднятым кулаком.
– Какой злобный, – прошептал мне Генри. – В такие моменты я рад, что вторая поправка не работает.
Молодой человек наконец затих. Он покраснел, по его вискам струился пот. Я огляделась, но не увидела охранников. Они наверняка давно ушли, может быть, чтобы разобраться с электричеством снаружи. А может быть, их вызвали помогать в какой-то более неотложной ситуации.
– Мой дорогой, – сказала я. – Подойдите сюда. Пожалуйста. Поднимитесь на сцену.
Генри прошептал мне:
– Фиона, нет! Это неразумно!
Но я проигнорировала совет Генри. Я поманила юношу рукой. После неловкого промедления он взобрался по ступенькам, перешагивая через две сразу. Возле стены стоял складной стул, он взял его и со скрипом разложил, чтобы сесть возле меня.
– Идите ближе, – сказала я, и он послушался.
Я услышала неровный ритм его дыхания.
– Дайте мне руку, – велела я.
В зале было очень тихо. Я видела, как Луна наблюдает за происходящим, склонив голову набок, словно смотрит на небольшой, но смертельно опасный природный эпизод вроде птички, клюющей червя, или кошки, играющей с мышью. Такой интерес к подбирающейся смерти, но не имеющий к тебе никакого отношения.
– Вы знаете, что я училась читать по руке? – спросила я у молодого человека. – После катастрофы я много лет занималась поиском причин и истины, изучая множество различных наук. Я пыталась понять, почему люди верят в вещи вроде гадания по руке, в медиумов, предсказателей. Происходит ли это просто от отчаяния, или же существует нечто, чего мы до конца не понимаем. Магия, или Бог, или называйте это как хотите, но что-то, что объясняет те события, которые не может объяснить наука.
– Ну и?.. – спросил он.
– Ну вот. Я не нашла никакого ответа. Только то, что люди доверчивы. И игра на этом доверии породила огромное число разных профессий. Но! – подняла я палец. – Я не считаю, что есть что-то плохое в том, чтобы дать доверчивому человеку надежду, до тех пор, пока он действительно верит в нее. На самом деле я считаю, что надежда, даже полученная недостоверным способом, обладает огромной силой.
Я осторожно взяла руку молодого человека и повернула ладонью вверх. Мои пальцы были похожи на сморщенные сосиски, ногти не накрашены, по моей собственной ладони уже давно нельзя было ничего прочесть, хотя я могу сказать, что читалось там когда-то: долгая и насыщенная жизнь. Любовь, боль и снова любовь.