Лучи солнца врывались в комнату сквозь стеклянные, от потолка до пола, окна в дальней от входа стене. Секунду я не могла ничего разглядеть, но потом стала различать отдельные предметы: картонные коробки вдоль стен, переполненные мешки с мусором, грязную посуду, брошенную одежду. Диванные подушки на полу. Зеленая пивная бутылка, неуверенно балансирующая на тарелке фрисби, лежащей на углу кофейного столика. Я не видела только сестер.
– Рене? – окликнула я. – Ты где?
– Здесь, – отозвался сдавленный голос.
Рене сидела на полу в нескольких метрах от меня, опираясь спиной на длинный, низкий черный диван, который выпал из моего поля зрения. Теперь я ее разглядела. Я разглядела все.
– Господи боже мой, – промолвила я, сползая на пол рядом с Рене. – Джо.
– Я не понимала, – сказала Рене.
Кэролайн осторожно пробралась к нам по заваленному полу. Она убрала стопку книг и нераспечатанную почту с дивана и присела на краешек.
– Что же случилось? – спросила она. По ее голосу я точно знала, что она плачет.
Мы все столько плакали в последнюю неделю, что на это никто уже не обращал внимания. Ни я, ни Рене не пошевелились, чтобы утешить ее.
– Не могу поверить, что он жил вот так, – сказала Рене. – Я не переношу бардака со времен Паузы.
Кэролайн кивнула.
– А мне нравилась Пауза, – сказала я.
– Я ненавидела Паузу, – возразила Рене.
Кэролайн опустила голову.
– Ну, у меня был Натан.
– Интересно, думает ли Нони когда-нибудь об этом, – сказала я.
– Нет. Без шансов, – ответила Рене. – Для Нони что прошло, то прошло. – Она взяла пивную бутылку и стала обдирать этикетку. – Вы помните похороны папы? Помните Джо с кочергой?
– Конечно, помню, – сказала я.
– И я, – сказала Кэролайн. – А помните, как мы обняли его? Мы окружили его. Он чуть не упал. – Она улыбнулась. – Помните?
* * *
На следующий день мы вернулись в квартиру Джо со средствами для уборки и рулоном черных мешков для мусора. Мы разделились, сосредоточившись в разных углах. Рене первым делом подошла к стеклянным балконным дверям и распахнула их настежь, впуская в квартиру морской воздух и отдаленный шум уличного движения и бьющихся волн. Шестнадцатью этажами ниже на серых волнах качался серфингист – неуверенная фигурка на доске. Закрыв глаза, Рене досчитала до десяти. А затем начала с коробок из-под пиццы.
Кэролайн заявила, что берет на себя кухню. Это было самое чистое, но и самое худшее место в квартире, потому что Джо упал там, на эту плитку, на этот пол. Она неуверенно зашла, ожидая увидеть на полу обведенный мелом силуэт вроде того, что показывают по телевизору. Но там не было ничего, намекающего на случившееся несчастье. Сквозь большие окна сияло солнце, яркое и уверенное, отражающееся от черного гладкого пола, черных поверхностей и серебряной утвари. Все это было похоже на выставку, подумала Кэролайн, а не на кухню, где кто-то когда-то приготовил хотя бы какую-то еду или переживал из-за счетов.