Рене было пятьдесят два. Глядя на себя в зеркало, она глазом врача видела морщинки, обвисание верхней части щек, синяки под глазами. Ну да, она старела. Кто-то даже мог назвать ее старой. И сейчас, во время звонка, пока сестра терпеливо ждала на другом конце линии, Рене взвешивала вопрос о яйцеклетках Мелани. Когда Карл тогда приходил к ней, идея возможного материнства глубоко потрясла ее. Даже напугала. Сердце, гуляющее вне тела, само по себе. Тогда, так скоро после смерти Джо, Рене не могла вынести подобную уязвимость. Это ее прикончило бы.
Но теперь Рене могла рассматривать эту идею на расстоянии, с определенной отрешенностью и осознанием собственной силы. Проблема ограничения больше не стояла – она достигла всех возможных целей, которые ставила для себя. Это заняло десятилетия, но больше Рене не ощущала в себе воздействия Паузы. Она больше не тосковала каждый день по Джо. И сейчас, стоя в собственной кухне, прижимая к уху телефон, она вспомнила Мелани Джейкобс, причем в определенной ситуации. Это был разговор, который произошел между ними вскоре после того, как Мелани окончательно положили в больницу: Рене стояла над ней, выслушивая стетоскопом ее сердце, и их лица почти соприкасались. Ее взгляд упирался в подъем бровей Мелани, где короткие коричневые волосики торчали из своих луковиц, и там же, прямо под аркой левой брови белел небольшой шрам. «Это я в детстве упала, – объяснила Мелани, проведя по нему указательным пальцем с ярко-красным ногтем. – Рассекла почти до кости. Родители ужасно переживали, но посмотрите, это же просто ерунда».
И сейчас, в кухне, Рене снова увидела этот шрам, не длиннее, чем белый кончик ватной палочки, снова услышала надтреснутый, хрипловатый голос Мелани.
Что-то шевельнулось в моей сестре: это был тектонический, резкий сдвиг, обрушившийся на Рене весь целиком, сразу. С остротой, отметающей весь здравый смысл, все рациональные размышления, Рене захотела ребенка, ребенка Мелани. Эти яйца. Добро из зла. Внутренняя переработка.
– Да, – сказала Рене медсестре из клиники. – Я собираюсь их использовать. Когда можно назначить ближайшую встречу?
* * *
Через три месяца Рене поставила сумки с продуктами на кухонный стол. У нее болели плечи. Ее мышцы были сильны, тело работало, но его части уже не функционировали так же безупречно, как раньше. Суставы ныли, кости жаловались. Мы с Рене и Кэролайн часто обсуждали, как это нечестно, какая засада таится в возрасте. А в женском теле это проявляется намного сильнее, чем в мужском, в нем так много прекрасных изгибов, которые подвергаются действию гравитации, и это происходит так быстро! Раз – и ты вся опала.