. Сумма, согласитесь, совсем небольшая, и, даже если предположить, что секироподобный топор был сложнее в изготовлении и требовал большего расхода материалов и труда, все равно его стоимость кратно не отличалась от цены обычного рабочего топора. Так или иначе, но боевой ли, «универсальный» ли — топор явно не относился к предметам роскоши
[515].
С характеристики боевых и «универсальных» топоров, которыми могли пользоваться русские стрельцы во 2-й половине XVI — начале XVII в., мы и начнем. Российский археолог О.В. Двуреченский в своем исследовании, посвященном холодному оружию Русского государства позднего Средневековья — раннего Нового времени, попытался обобщить имеющиеся сведения о московских топорах, классифицировать их, определить предназначение каждого выделенного типа. Выделив 10 типов топоров, бытовавших в Русской земле в XV–XVII вв., он пришел к выводу, что к разряду боевых могут быть отнесены прежде всего топоры типов II и III, V и VI, а также тип VII. Развивая дальше свою концепцию эволюции боевых, «универсальных» и рабочих топоров в Русской земле, археолог отмечал, что сами по себе боевые топоры могут быть четко разделены на две основные группы. К первой (типы III и V) относятся топоры «небольших размеров на круглых в сечении топорищах, длина которых, по всей видимости, была от 350 до 550 мм». Эти топоры исследователь полагал кавалерийским, всадническим оружием, отмечая при этом, что к началу XVII в. они постепенно выходят из обихода. Небольшой и относительно легкий (вес топора составлял, судя по находкам, от 290 до 450 г), да еще и на коротком топорище, такой боевой топор, приспособленный для скоротечной конной схватки, был малопригоден для самообороны пехотинца[516]. Поэтому такие топоры явно не были в ходу у стрельцов (если только ими не пользовались стрелецкие головы и сотники).
Намного больший интерес вызывают топоры 2-й группы (VI, который, судя по находкам, имел ограниченное хождение и по времени, и по территории[517] и, если применялся, то пищальниками Северо-Запада, и VII). «Это крупные широколопастные (выделено нами. — В.П.) топоры, — отмечал О.В. Двуреченский в своем исследовании, — аналоги бердыша (выделено нами. — В.П.), которые изготовлялись преимущественно не как оружие наступления, каковым являлся всегда кавалерийский топор, а как преимущественно оружие защиты у стрельцов и иных воинов при «осадном сидении», защищающих гуляй-город, крепость, или у защищаемой огневой позиции во время полевого сражения»[518].
Характеризуя топоры VII типа, исследователь писал, что они «представляют собой широколопастные секиры с намеченной или ярко выраженной бородкой» с лезвием длиной 130–170 мм при ширине 210–250 мм и топорищем от полуметра до более чем метра (1200 мм) у сохранившихся экземпляров. «Перед нами