Ели истово, дикими глазами глядя на огроменные котлы, выставленные прямо на столах. Черпай, скока твоей душеньке угодно!
И черпали, жевали, глядя осоловелыми глазами перед собой. У некоторых уже и рыгачка началась, потому как – во! До самово горлышка мясо уже стоит! А потом – хотишь чай, хотишь кофей с какавой. Сладкие! Хоть упейся!
Мужики отдельно сидят, бабы отдельно, штоб не смущать друг дружку.
Узлы здесь же, под ногами, хотя кому они… ясно-понятно, обетованная земля. Вот она, настоящая Палестина! Вот где реки полны молока и мёда!
Сытые по самое горлышко, с трудом добрели до бараков на окраине города. Он ить вроде и не далёко, а опосля таково обеда и ноженьки-то передвигать тяжко!
А там каждой семье – комнатушка. Махонькая, только лишь досками отгороженная, да своя! Широкий деревянный топчан с набитым сеном матрасом, да такой же, только поширше, для детей. И ширма.
Африканер подвигал её туды-сюды, отгораживая топчаны один от другово, выразительно играя бровями.
– Эх и заскрипят севодня бабьи косточки, да в мужицких объятиях! – охально сказал один из мужиков, и все…
– Га-га-га! – и шуточки солёные. Бабы кто смущаются, а кто и… оно ить разные, бабы-то! Иная сама в краску вгонит!
– С избытком комнаток-то, – приметил один из мужиков и все закивали, запереглядывались. Кто и правда понял, а кто так… за кумпанию.
– Глядите! – африканер погрозил пальцем, – Не вздумайте по углам сцать! Есть нужники, вот туда и дуйте!
Бараки обнесены стеной – не низенькой, не высокой, а так – в самую плепорцию.
– Осаду не выдержит, а от ворья самое то, – приметливо сказал остроглазый серьёзный мужчина лет тридцати.
– Никак служил? – сощурился африканер Фёдор Василич, – Добро…
Показав, где што есть, собрали самых авторитетных мужиков на разговор.
– Значица так, – начал он, и разговоры разом затихли, – накормили, напоили, в баньку сводили и спать уложили, как русскими людьми от веку заведено.
Фёдор Василич закрестился двуперстно и все закрестились следом.
– А ежели што не нраву, – продолжил он, – то вон Бог, а вон порог! Стоумовым кто себя щитает или есть куды пойти, неволить никово не будем. Ясно-понятно?
– Ясно…
– Чево уж там, – загалдели согласно мужики.
– Вы здеся как кутята слепые, – чуть усмехнулся он, – да не морщите рожи! Кутята как есть, потому как не Расея! Много иньше, и по незнанию врюхаться можно разом так, што и отпоют в тот же день, это вам ясно-понятно?
– Так-то… – снова усмешечка, – а для тех, кому не ясно – выход там.
– Остальным же… – Фёдор Василич сделал паузу и мужики обратились в слух, – будем оказывать помощь с работой… Тих-ха! Тих-ха! Разорались, как жиды на базаре!