Как всегда с Рокфеллером, затянувшиеся в ходе интервью паузы оказывались красноречивее слов. Подготовленный Айви Ли, своим специалистом по внешним связям, Рокфеллер говорил о «Стандард Ойл», воздерживаясь от таких нагруженных терминов, как трест, монополия, олигополия и синдикат и предпочитал выражение «совместная работа». Он выказывал презрение к книжному миру свободных рынков, порожденному Адамом Смитом: «Каким это стало благословением, когда мысль о совместной работе с железными дорогами, телеграфами, сталелитейными компаниями, нефтяными компаниями появилась и заняла место хаоса, в каком доблестные ученые, ничего не знающие о деле, как они считали, оказывали Богу услугу, поедая друг друга»>6. За три года беседы Рокфеллер ни разу не упомянул свою самую болезненную неудачу: в 1911 году федеральное правительство разделило «Стандард Ойл» на десятки подконтрольных компаний. Вычеркнув благодаря причудам памяти вердикт Верховного суда, Рокфеллер говорил о «Стандард Ойл», как будто прежний монолит все еще стоял невредимым.
Из всех занятых им позиций, вероятно, сложнее всего было поддерживать утверждение, что он не держит зла на своих недоброжелателей. Рокфеллер приправлял речь отсылками к своей великодушной натуре. «Представители «Стандард Ойл компани» питают самые добрые и дружеские чувства даже к тем, кто сильнее всех поносил их, и готовы отнести это к их слабостям и незнанию и всему остальному, что ими руководило»>7. Более того: «А на тех, кто произносил резкие слова, мы не держим зла. «Грешить, как люди, и, как Бог, прощать»>8. И даже более примирительно: «Я испытываю радость, что мы доброжелательны и приветливы по отношению к этим ревнивым мелочным людям, во главу своей жизни поставившим попытки утянуть нас вниз, потому что не видели ничего дальше кончиков собственных носов».
Тем не менее со временем проповеднический тон Рокфеллера начал колебаться. Он не мог вообразить, что кто-то искренне и принципиально не одобряет его деловой путь и все чаще прибегал к личным выпадам, высмеивая критиков как каркающих, плакальщиков, ворчунов, жалобщиков, шантажистов, пиратов, избалованных детей, нытиков, авантюристов, волков и грабителей. Очевидно, обвинения причиняли боль, особенно со стороны Иды Минервы Тарбелл, чей невозмутимый, проницательный стиль исследовательской работы превратил его имя в олицетворение корпоративной жадности. Вместе с приближенными по гольфу Рокфеллер подшучивал над ней, называя «мисс Тарбаррел», «мисс бочка с дегтем», но то была прозрачная попытка извлечь жало из ее слов.