. Однако уже во второй половине 1915 г. политика Морского министерства практически перестала отличаться от той, которую проводило военно-сухопутное ведомство.
в) В противоположность военнозадержанным иных Центральных держав, подданные Оттоманской империи были фактически лишены права выезда за границу, что объясняется отсутствием на протяжении всей войны соответствующего русско-турецкого соглашения[22]. В остальном же положение представителей названной категории пленников не зависело от их государственной принадлежности. В этой связи добавим к сказанному, что, по смыслу отдельных указаний Совмина и МВД, «невоеннообязанные и незаподозренные в шпионаже» подданные враждебных России держав, «мирно занимающиеся [своим делом] и находящиеся вне всякого подозрения», могли «оставаться на своих местах и пользоваться покровительством наших законов». Равным образом аресту и высылке не подлежали «заведомо больные и неспособные к воинской службе», а также члены семей военнообязанных, которые могли по собственному усмотрению либо оставаться в местах постоянного жительства, либо «следовать за своими главами»[23].
Конечно же, данные Таблицы 2 не исчерпывают всех особенностей положения в России подданных Оттоманской империи. В действительности, таковые отличались куда как большим разнообразием, обусловленным сложнейшим сочетанием геополитических, военно-стратегических, исторических, экономических, этноконфессиональных и иных факторов. Однако поскольку все они, так или иначе, исследуются в последующих разделах настоящей работы, остановимся здесь лишь на той особенности, которая представляется нам наиболее значимой и которая может быть сформулирована следующим образом: с точки зрения обеспечения и защиты гуманитарных прав пленных, положение находившихся в России турок, в сравнении с их союзниками, по ряду признаков отличалось в худшую сторону.
Этот вывод мы аргументируем, в первую очередь, тем, что турки, мягко говоря, никогда не находились в центре внимания ни Международного комитета Красного Креста (МККК), ни гуманитарных организаций нейтральных стран. Правда, в литературе на этот счет можно встретить и противоположную точку зрения. Так, по мнению Т. Я. Иконниковой, «несмотря на небольшое число турецких военнопленных (в Приамурском военном округе — В.П.), международные благотворительные организации проявляли пристальное внимание к условиям их содержания». В подтверждение сказанному следует ссылка на то, что 20 января 1916 г. начальником Генштаба было разрешено посещение турецких военнопленных на Дальнем Востоке делегатами МККК. «Профессор Фердинанд Тормайер и доктор Феррьер намеревались побывать в Хабаровске, Спасском, Никольск-Уссурийском и Шкотово. Им был разрешен беспрепятственный допуск в "места водворения пленных турок для ознакомления с их положением"