. Хуже того, составителей плана не заставило отказаться от его реализации даже восстание населения Зангезура, вспыхнувшее 10 октября и приведшее к тому, что уже через полторы недели повстанцы, возглавляемые Гарегином Нжде, практически вытеснили части XI Красной армии за пределы своего региона.
В таких условиях турецкий полк 24 октября 1920 г. прибыл в Герусы и на следующий день вошел в состав специально созданной для подавления восстания Зангезурской ударной группы войск (ЗУГВ), возглавляемой начдивом П. В. Куришко (Курышко)[717]. Очевидно, что командование ЗУГВ отнеслось к такому подкреплению без энтузиазма, ибо вполне сознавало, что наличие турок в составе группы войск вызовет в создавшихся условиях особое негодование армян, многократно усилит их сопротивление и, в конечном итоге, сделает умиротворение мятежного региона проблематичным. Не добавляло командованию оптимизма и появление среди красноармейцев листовок, распространяемых повстанцами: «Товарищ солдат! Я знаю, ты не забыл меня, армянского солдата, который рядом с тобой погибал на высотах Палантенкена, увязал в снегах Эрзерума в борьбе с нашим общим врагом — турками <…> Ты пошел на меня, своего брата, забыл кровь, пролитую вместе. Тебя поставили рядом с турками, <…>, рядом с историческими врагами России. Не могут они быть твоими друзьями, не верю я!»[718].
В этой связи анализ боевых документов конца октября 1920 г. наводит на мысль, что штаб группы вольно или невольно пытался как-то… дистанцироваться от турецкой воинской части. Так, в первые дни своего пребывания в ЗУГВ полк не получал никаких конкретных задач; он не был придан ни одной из пяти бригад группы и не включен в состав ни одной из трех ее боевых колонн; только командиру турецкого полка был дан приказ в будущих боях «ни в коем случае не трогать мирное население, не чинить никаких беззаконных реквизиций и конфискаций»[719]. Но наибольшее внимание привлекает приказ Командира группы от 27 октября 1920 г. № 03/оп. В этом документе, помимо констатации факта, что «противник занимает тракт Каракилисе — Ангелаут — Нахичевань», и формулирования задач каждой из боевых колонн, содержится чрезвычайно любопытный момент: если от командиров всех колонн требовалось закончить сосредоточение в назначенных районах к исходу дня 31 октября и начать наступление с рассветом 1 ноября, то Мамед Эммин получил приказ «с рассветом 31 октября перейти в наступление на с. Яйджи, выбив и уничтожив противника в этом районе двинуться по дороге на Вагуды — Каракилисе — Шеки — Ангелаут — Шукар и далее на Нахичевань»