Существовало альтернативное объяснение происходящего, и я искал какой-то ответ у себя во взгляде, искал признаки того, что я теряю рассудок. Но что из себя представляют эти признаки, и может ли их заметить тот, кто уже не вполне в себе?
Я понял, что снова увязаю в этом проклятом порочном круге рассуждений. Довольно. Я был цел и невредим, чист, и от меня хорошо пахло. Все было замечательно, не хватало только телевизора.
* * *
Когда во второй половине дня я набрал номер, ответила женщина. Да, телевизор пока не купили. Можно прямо сейчас подняться и посмотреть на него, если есть желание. Что-то в ее манере подбирать слова говорило о том, что это она написала объявление. У нее был спокойный, уверенный тон, и она так произнесла: «Третий этаж, на двери написано „Хольмгрен”», как будто сообщала статистические данные.
Я надел белую рубашку с коротким рукавом, потому что чувствовал: иду по официальному делу. Если честно, я был довольно взволнован, потому что не знал, как это делается. Но беспокоиться не стоило. Женщина, которая открыла дверь, не проявила ко мне ни малейшего интереса. Она только коротко мне кивнула и сказала: «Заходите».
Ей было за тридцать, у нее были светлые волосы средней длины и четкие черты лица. Мне было сложно сконцентрироваться на телевизоре, который она показывала, – это был восемнадцатидюймовый деревянный ящик без пульта, – потому что где-то в районе затылка у меня начала крутиться стереотипная эротическая фантазия.
Молодой человек, женщина постарше, телевизор на продажу – и все кончилось на диване…
– Наверное, хотите проверить изображение? – спросила она.
Только она включила телевизор, я услышал, как открылась дверь в ванную. Когда в комнате появился мужчина того же возраста, что и женщина, я испытал облегчение, потому что мог теперь отбросить свои фантазии. Мужчина был одет в банный халат, и его темные короткостриженые волосы были мокрыми. Он был таким же симпатичным, как и женщина. Мы пожали друг другу руки. Его рукопожатие было сильнее моего.
С изображением все было в порядке. Шла какая-то детская передача: какие-то фигурки из бумаги забирались на горку, волоча за собой доску.
– Да, – сказал я. – Всё в порядке.
Мужчина спросил, хочу ли я пива, и я сказал, что хочу, потому что подумал, что так нужно отвечать в таких случаях. Женщина предложила мне расположиться в кресле, которое выглядело новым и неудобным. Оно таким и оказалось, когда я сел в него. Передо мной стоял пустой стеклянный стол с единственной лилией в вазе.
Я рассматривал комнату, потому что никогда таких не видел. В комнате было мало вещей. Единственная картина на стене над диваном с прямой спинкой изображала геометрическую фигуру. На маленькой книжной полке стояли книги, и казалось, что они выбраны по цвету корешков. Между диваном и окном лежал четырехугольный белоснежный ковер. Было трудно себе представить, что здесь на самом деле кто-то