Ах, Миранда, Миранда… где же ты, дорогая Миранда?
Наконец на недремлющий молчаливый дом спустилась ночь. В южном крыле Том и Минни, заключив друг друга в объятия, бесконечно бормотали о любви. Миссис Эпплъярд накручивала волосы. Дора Ламли сосала мятные леденцы и возбужденно писала брату. Новозеландские сестры устроились в одной кровати и лежали в напряженном ожидании страшного землетрясения. Свет одинокой свечи горел в комнате Мадемуазель, но даже крепкая доза трагедий Жана Расина не оказала усыпляющего действия.
Сара тоже не спала, а лишь всматривалась в пугающую темноту.
Опоссумы выскочили на шиферную крышу, залитую тусклым лунным светом. Ворча и повизгивая, они неприлично носились вокруг широкого основания башни, темной на фоне меркнущего неба.
Читатель, смотрящий с высоты птичьего полета на события, произошедшие после пикника, заметит, что неким образом они затронули и второстепенных персонажей. Миссис Валанж, Рег Ламли, месье Луи Монпелье, Минни и Том – их образ жизни был нарушен, в некоторых случаях довольно резко. Повлияло случившееся и на бесчисленных существ поменьше – пауков, мышей, жуков, которые бросились бежать, копать норы и в ужасе покидать насиженные места, прямо как люди, только в более скромном масштабе. В колледже Эпплъярд эта сеть событий начала формироваться внезапно, с того момента, как первые лучи солнца тем утром зажгли георгины, а рано проснувшиеся обитатели школы принялись обмениваться валентинками и подарками. Настало уже тринадцатое марта, пятница, а сеть продолжала плестись, становясь все шире и прочнее. Дотянулась она и до нижних склонов горы Маседон, а оттуда до верхних, где жители Лейк-Вью, не подозревающие о том, какое место им предназначено в общей картине радости и печали, света и тени, как обычно занимались личными делами, неосознанно вплетая нити своей жизни в замысловатую ткань событий.
Оба пострадавших теперь быстро выздоравливали. Майк завтракал беконом с яйцами, а что касается Ирмы, доктор Маккензи счел ее состояние достаточно стабильным для краткого допроса констеблем Бамфером. Полицейского осведомили о том, что девочка ничего не помнит о случившемся на Скале – и вряд ли когда-либо вспомнит, по мнению самого Маккензи и еще двух выдающихся специалистов из Сиднея и Мельбурна. Часть чувствительного механизма мозга оказалась безвозвратно повреждена.
– Как часы, понимаете? – объяснял доктор. – Часы, которые остановились под влиянием необычных обстоятельств и дальше не идут. У меня такие раньше были. Доходили до трех часов дня – и все…