Появление Тома отвлекло девочек; они повернули головы в его сторону, и Ирма сумела вырваться, Розамунд встала с колен, а Эдит прижала руку к пылающей щеке. Вестник передал поклон от мистера Хасси, который сказал, что если мисс Леопольд желает успеть на «Мельбурнский экспресс», то ей нужно поспешить; после чего Том добавил:
– Удачи вам, мисс, от меня и от всех остальных с кухни.
Вот так быстро и просто все закончилось, и девочки послушно расступились, чтобы пропустить Ирму. Мадемуазель легонько клюнула ее в щеку.
– Твой зонтик висит в холле, ma chérie. Что ж, au revoir[23], еще увидимся. (И все же никогда… больше никогда, моя голубка.)
Девочки ради приличия пробормотали слова прощания, глядя вслед Ирме, покидающей гимнастический зал прежней изящной походкой. Переполненная бесконечным состраданием к неразгаданным и вовек необъяснимым печалям, девушка обернулась в дверях, помахала рукой в перчатке и слабо улыбнулась. Так Ирма Леопольд ушла из колледжа Эпплъярд и из жизней других воспитанниц.
Мадемуазель посмотрела на свои часы.
– Опаздываем, девочки. – В плохо освещенном гимнастическом зале быстро становилось темно. – Бегом по комнатам! И смените унылые шаровары на что-нибудь симпатичное к ужину.
– Можно надеть розовое? – поинтересовалась Эдит Хортон.
Воспитательница подняла на нее взгляд.
– Можешь надеть что хочешь.
Медлила только Розамунд.
– Помочь вам прибраться, Мадемуазель?
– Спасибо, Розамунд, не надо. У меня разыгралась мигрень, и я хочу немного побыть одна. – Дверь в пустое помещение закрылась. Лишь сейчас Мадемуазель вспомнила, что Дора Ламли так и не привела директрису.
Нелегко появляться с достоинством из тесного чулана, где сидишь, скорчившись и припав одним глазом к замочной скважине. Дора Ламли, наконец, благоразумно решила, что пора выбираться из убежища.
– Так-так! Смотрите, маленькая храбрая жаба вылезла из своей норы!
Ниточка слюны смочила сухие губы Доры Ламли.
– Мадемуазель, какая грубость!
Диана, аккуратно собиравшая ноты, бросила презрительный взгляд на младшую воспитательницу.
– Как же я не догадалась! Вы и не думали передавать мою просьбу директрисе?
– Было слишком поздно! Кто-нибудь заметил бы меня… Я ничего не могла сделать.
– Тогда делайте сейчас и помогите мне привести в порядок этот жуткий зал. Не хочу, чтобы завтра утром здесь обнаружили что-нибудь странное.
– Самое главное, Мадемуазель – что же мы скажем миссис Эпплъярд?
– Ничего.
– Ничего?
– Вы меня слышали! Именно так – ничего.
– Поразительно! Я бы на вашем месте их выпорола.
– В французском языке есть слово, которое