Едва они выехали с аллеи на дорогу, как Альберт остановил резвого коня, увидев мальчишку на велосипеде с пачкой утренней почты в замерзшей руке.
– Вот капли от кашля для кухарки, мистер Кранделл, возьмете? Минутку, тут еще письмо для вас.
– Смеешься? Мне писем никто не присылает.
– Я умею читать. Вы мистер А. Кранделл, так ведь?
– Тогда давай сюда и не лезь не в свое дело. Черт, вот это да. От кого же оно?
Остаток пути до станции Маседон в повозке стояла тишина. До прибытия поезда оставалось целых десять минут, и начальник станции, состоявший в дружеских отношениях с Альбертом, пустил их погреться у камина в своем кабинете.
– Не собираешься открыть письмо? – спросил Майк.
– Честно сказать, я не очень хорошо разбираю буквы с завитушками. Другое дело – печатные. Может, прочитаешь мне вслух?
– Господи, а вдруг там что-нибудь личное?
Альберт улыбнулся.
– Разве что за мной гонится полиция… Давай, вперед.
Альберт, не стеснявшийся говорить о тюрьме в Тувумбе и позволявший читать его личную корреспонденцию, продолжал удивлять и все больше интересовать Майка. Дома к письмам, разложенным дворецким ровными рядами на столе Буля[27], относились практически со священным трепетом. С чувством, будто он собирается ограбить банк, Майкл взял письмо, вскрыл его и начал читать.
– Из отеля «Галлефейс»…
– Не слыхал, это где такой?
– Похоже, написали его там, а отправили позже из Фримантла.
– Ближе к делу – скажи, о чем пишут. Потом уже дома сам гляну.
Письмо было от отца Ирмы Леопольд. Тот благодарил мистера Альберта Кранделла за участие в поисках и спасение его дочери на Висячей скале. «Как я понимаю, вы юноша молодой и неженатый. Мы с супругой будем крайне рады, если вы примете вложенный чек в знак нашей бесконечной признательности. Мой солиситор сообщил, что сейчас вы работаете извозчиком. Ежели в будущем вы пожелаете сменить место трудоустройства, прошу сообщить мне на адрес банка, указанный ниже…»
– Во дела! – Дальнейший комментарий, если таковой последовал, был заглушен ревом экспресса, подъезжающего к станции.
Майк сунул письмо в замерзшую ладонь Альберта, взял чемодан и зашел в ближайшее купе, как только поезд тронулся с платформы. Пять минут спустя Альберт все еще стоял перед камином начальника станции, рассматривая чек на тысячу фунтов.
Отели пока не открылись, однако мистера Донована из «Железнодорожной гостиницы Донована» разбудил настойчивый стук в боковую дверь закрытого ставнями бара, куда он и вышел в одной пижаме.
– Какого… а, это ты, Альберт! Мы открываемся только через час.
– Мне плевать, открыто у тебя или нет. Двойной бренди и пошустрее.