Женщина сделала пол оборота в мою сторону, и я увидела, что это не Сэлли.
Я смотрела, как мужчина с благородной сединой в волосах открыл дверцу красной кабинки женщине, которая не была Сэлли. Я купила билет и села в кабинку в гордом одиночестве. Во время движения колеса из раскачивающейся кабинки я смотрела вверх, пытаясь увидеть и рассмотреть женщину, но так и не смогла. Я посмотрела вниз и поняла, что мир внизу стал очень маленьким и тихим.
После этого случая я видела ее еще много раз. После того, как я отдала последний экземпляр «Доктора Живаго» и выполняла уже совершенно другое задание, и потом совершенно в другом месте при выполнении другого задания. Я видела ее много раз в разных местах. Мне казалось, что я вижу, как она со своим красным маникюром останавливает рикшу на пыльной улице Каира. Затем садится на последний ночной поезд в Дели с мужчиной в два раза ее старше, с несколькими чемоданами одинакового цвета. Вижу, как она гладит кошку в винном магазине в Нью-Йорке и как заказывает коктейль Tom Collins с дополнительным льдом в баре отеля в Лиссабоне.
Шли годы, но она не менялась и не старела. Ее красота словно была залита янтарем вечности. Я видела Сэлли даже после того, как встретила медсестру из Детройта, которая открыла мне двери, о существовании которых я и не подозревала. Даже после этого мне казалось, что я вижу, как она пьет кофе в ресторане, протягивает руку из примерочной кабинки для того, чтобы продавщица передала ей вещь другого размера, или смотрит в полном одиночестве картину в кинотеатре.
И каждый раз, когда мне казалось, что я ее вижу, мое сердце на несколько секунд замирало, как бывает, когда в кинотеатре начинает медленно гаснуть свет, и кажется, что весь мир сейчас вот-вот проснется.