Побледневший шейх сглотнул предательски подошедший к его горлу комок. Вытер пот со лба. И чуть дрожащим голосом произнес:
— Если ты не желаешь отступить, то я вынужден тебя атаковать.
— Твой выбор. Твоя судьба.
— Что?
— Я говорю, что путь до той звезды, что светит ярче остальных, смертью нам грозит, но дело того стоит. Один — бог войны — услышит в небе звон клинков стальных. Буря, лютый шторм нас только раззадорят[1]. Атакуй. Давай развлечем Высшие силы кровью. Они любят на нее смотреть.
— Ты безумен, — покачав головой, произнес шейх с молчаливого согласия остальных участников арабской делегации.
— Я честный, — возразил Ярослав. — Я не вру ни себе, ни людям, что несу людям свет всеблагого бога, несущего добро, свет и любовь. Чтобы потом с этими словами их резать, насиловать и убивать. Мне не нравится ложь и лицемерие, каковыми вы пропитаны буквально насквозь.
У шейха от этих слов дернулась щека, но он промолчал.
— Арес, Один, Перун, Баал, Сет и прочее. У Бога войны много имен и еще больше ипостасей. Но все они посвящены одному — войне. И очень глупо доставать оружие и жаждать крови, посвящая все эти непотребства словам любви и благодати. Вот истинный грех. Вот истинная скверна, отравляющая все вокруг. Или вы думаете, почему халифат погрузился в пучину гражданских войн и распрей? Ложь отравила ваше сердце. Ложь вела вас все эти годы. И ложь отправит вас к праотцам, на их суровый и безжалостный, но справедливый суд.
— Хватит! — Воскликнул имам, присутствующий в делегации.
— Хватит так хватит. Нападайте. И умрите. Мне сегодня еще нужно Иерусалим осадить. Не вижу смысла менять свои планы из-за вас.
С этими словами Ярослав удалился.
Но арабская армия не спешила атаковать. Они ведь не дураки лезть на укрепленный лагерь. Пусть даже их и было больше. Шейх правильно сказал — в Александрии Ярославу немало помогли стены. И он не хотел, чтобы они снова ему помогли.
Но человек предполагает, а бог располагает.
Ярослав прекрасно знал, каким образом римские легионы провоцировали германцев и прочих варваров на атаку. Чтобы не самим продвигаться вперед, а принимать их разрушенный строй в обороне. Поэтому отряды фундиторов группами по десятку выдвигались вперед и обстреливали боевые порядки арабов. Да не простыми снарядами, а зажигательными, от чего там бардак начинался просто невероятный. Шутка ли? Раз. И у тебя под ногами земля загорелась. А вместе с ней и твои портки и прочая одежда.
Дали залп.
Отошли.
Выждали чуть-чуть.
Снова выступили вперед и дали залп.
И вновь — деру.
На третий заход арабская пехота не устояла и, не дожидаясь залпа, ринулась на вперед. Показав себя иррегулярным сбродом, каковым она по сути и была. Ведь способность долго стоять под обстрелом — признак высокого уровня организации и дисциплины, что возможно только в профессиональной, регулярной армии.