— Хорошо, разрешаю!..
Давно я не видел счастливого лица. Старик так радовался, что я даже удивился. В наши дни — и так радоваться? К тому же на фронте? Хоть бы он нашел своих живыми!
Мой дом отсюда далеко. Пусть хоть этот человек побывает дома, встретится с родными…
Я дал ему лошадь. Обо всем доложил потом начальству. На следующий день после его отъезда вечером к нам в расположение прибыл командир дивизии. В штабе срочно собрали всех офицеров.
— Завтра отправляемся на запад, — сказал командир дивизии. — Дойдем до Луги, а там погрузимся в эшелоны и через Псков будем продвигаться к фронту…
Это нас не удивило. Наше дело шагать вперед, возводить рубежи, рыть окопы.
Я даже не представляю, что буду делать, когда кончится война. Иной раз не верится, что всего этого когда-нибудь совсем не будет. Не будет вот этого автомата, прожженной шинели Сахнова и моих дымящихся минометов?! Нереально.
Совещание в штабе подходило к концу, когда командир дивизии вдруг обратился ко мне:
— …и чем вы теперь замените потерянную вами лошадь?..
— Какую лошадь? — удивился я.
— А ту, что пожаловали своему солдату, уехавшему в Гатчину.
— А-а! — вспомнил я. — Простите, товарищ генерал, не мог я ему отказать…
— Знаете ли вы, голубчик, что такое одна боевая лошадь? Завтра выступаем, а солдата нет и лошади тоже! Может, на себе боеприпасы повезете? Так и знайте, дадим выговор да еще стоимость коня в двенадцатикратном размере взыщем!
— Слушаюсь, товарищ генерал, только уж позвольте, я приведу двенадцать коней, чтоб позор такой не носить.
— Что ж, — кивнул генерал, — надеюсь, это не шутки и двенадцать коней будут здесь к утру.
Я обо всем рассказал Сахнову. Кому же еще?..
— Что делать, сынок?.. Вы невольно толкаете меня на преступление. Раздобыть двенадцать лошадей. Хорошо хоть, не тринадцать. Ненавижу я эту чертову дюжину. Когда прикажете отправляться?
— Куда?
— Добывать коней.
Лошадь не рыба, в Луге ее не поймаешь: где он собирается искать лошадей?
— Куда ты пойдешь?
— Сказал же — за конями.
— Прямо сейчас?
— А когда? Утром ведь выступаем.
Сахнов взял с собой еще одного солдата, украинца. Оседлали они двух наших уже отдохнувших коней и исчезли в ночи.
Сахнов со своим напарником нагнали нас на марше к вечеру следующего дня. Они и впрямь привели двенадцать коней.
* * *
Наш пополненный полк погрузился в эшелоны. Тронули к Пскову.
От Пскова свернули на запад и через Эстонию въехали в Латвию.
Снова едем на передовую.
На одной из станций я обменял свой трехдневный паек хлеба на флакон «Красной Москвы». Для Шуры.
— От тебя пахнет землей, блиндажом. Перебей духами.