Граче подзывает бабушку.
— Ты должна открыть туннель! — говорит он.
Еще чего не хватало! Бабушка Шогер удивленно смотрит на внука.
Но она не успевает толком удивиться, как ей дают в руки ножницы и подводят к входу в туннель, из конца в конец перетянутому лентой.
— Режь, — кричит моя Астг, — режь! Настрадалась без воды. Получай теперь сполна.
Бабушка Шогер разрезает ленточку. Мелик тем временем приводит в движение колесо распределителя воды, и слышится журчание. Бабушка Шогер обнимает Граче. Стоя в стороне, плачет Астг. Мне не по себе. Люди напоили Ладанные поля, напоили все и всех вокруг. А меня не хватило на то, чтобы утолить жажду одного сердца! Лишний, я лишний…
Бабушка Шогер протягивает руки к дочери.
— О чем ты скорбишь? Сегодня не день траура. Зачем плакать?
Вода бурлит в туннеле. Мы этого не видим, только слышим. Вода идет под землей. Дети бросают цветы в воду. Вода расцветает всеми красками и течет к Ладанным полям.
Над морем парят белые чайки. Раньше их здесь не было. Вода течет к Ладанным полям. Дядюшка Мамбре играет грустную мелодию. Бабушка Шогер отнимает у него зурну.
— Нашел время тоску разводить. Сегодняшний день для радости. Пусть играют дети, пусть поют и танцуют люди!
Вслед за водой народ устремился к Ладанным полям. Кто на чем может. Но все больше пешком.
Мелик усадил своих на мотоцикл. Вот на белом жеребце пронеслась Астг.
Граче подходит ко мне.
— Поедем?
Он сам ведет машину. Нас двое в ней. Проезжаем новой дорогой. Его дорогой. Граче говорит:
— Я взял участок на Ладанных полях. Буду строить себе дом. А ты будешь?
— Не знаю, — отвечаю я, а сам всматриваюсь вперед, туда, куда ускакала всадница на белом коне. — Не знаю…
— Это не ответ. Есть вещи, которые надо знать, и знать точно.
По дороге он забирает в машину бабушку и деда. Они величественно усаживаются на заднем сиденье.
— Бабушка, ты врачиху нашу знаешь? — спрашивает Граче.
Бабушка наклоняется к нему.
— Знаю. Как не знать! Ладная девушка.
— Засылай сватов!, — Граче смущенно улыбается. — Старый обычай надо хранить.
Бабушка сзади обнимает внука за плечи.
— Правда, Граче? Правда?
— Правда, бабушка, правда. Проси ее руки для меня.
Радость дядюшки Мамбре выплескивается из машины.
— Вот это дело! — кричит он. — Давно бы так!
Подъезжаем к Ладанным полям. Море осталось далеко, в ущелье. Едва виден крест Цицернаванка. У Родника Куропатки стоит белый жеребец Астг. Я говорю Граче:
— У тебя есть проект для дома?
— Конечно, есть. Весь из света и солнца. Устал я от мрака, от стона тяжелых каменных стен. Пусть в моем доме будет свет.