Лахлан рассмеялся.
– Так вы знакомы с королевой и принцем?
Флора кивнула.
– Наше общение ограничилось моим реверансом, но оба вполне дружелюбно улыбнулись. Знаете, я была поражена тем, что королева, оказывается, ростом всего пять футов. Даже ниже меня. А принц очень красив, ему идут усы и бакенбарды.
Сердце кольнула ревность. Нет, не может быть. Это всего лишь… недовольство тем, что жена с восторгом говорит о другом мужчине. И не важно, что он принц.
Они поднялись на борт, чтобы проделать путь в девять миль до Кринана, там они пересядут в наемный экипаж и отправятся в Лохмор.
Он не мог дождаться момента, когда наконец переступит порог дома.
Драммонд встретил их у дверей замка с письмом в руке.
– Оно прибыло вчера, сэр, сразу после вашего отъезда. На конверте пометка «Срочно».
– Спасибо, Драммонд. Пожалуйста, заплатите кучеру, – распорядился Лахлан, уже взламывая печать.
Он внимательно прочитал текст и еще раз пробежал его глазами.
Наконец-то! Делани сообщал, что в поисках Анны наметился сдвиг к лучшему. В груди вспыхнула радость. Наконец-то!
– Что случилось? – Флора посмотрела на него с беспокойством.
– Ничего. Дела, мне надо срочно ими заняться. – Лахлан вышел на крыльцо и махнул кучеру отъезжавшей кареты. – Эй, постой! – Тот остановился и обернулся. – Маррей!
Лакей, уже поднимавшийся по лестнице с вещами, остановился.
– Да, сэр.
– Маррей, собери для меня сумку, и поскорее. Я должен немедленно ехать в Глазго.
– В Глазго?! – удивленно воскликнула Флора. – Сейчас?
Лахлан с сожалением взглянул на жену и коснулся ее щеки.
– Простите. Я напишу вам, когда смогу вернуться домой.
Он был слишком взволнован, чтобы подбирать слова для дальнейших объяснений.
Лахлан сбежал по ступеням крыльца и обратился к кучеру:
– Мне необходимо вернуться в Кринан. Подожди немного.
Мужчина коснулся пальцами полей шляпы:
– Слушаюсь, сэр.
Вернувшись в холл, Лахлан увидел Флору на том же месте, где оставил ее. Она стояла неподвижно, замерев в растерянности.
Проклятие, как обидно, что ему надо уехать именно сейчас, когда отношения их стали налаживаться. А ведь у него были планы на сегодняшние вечер и ночь. Успокаивало лишь то, что жена будет ждать его здесь, в их доме, по возвращении он обязательно докажет ей, что может быть самым заботливым и нежным мужем.
Флора сидела в гостиной за роялем и играла Шопена, ноктюрн опус 9, номер 2. Временами она путалась, сбивалась, что очень ее злило.
В какой-то момент она даже не сдержала эмоции. После отъезда Лахлана три дня назад она не раз ловила сочувствующие взгляды слуг, когда музицировала, и не хотела давать больше поводов для пересудов.