– Вы воевали?
– Я был кадетом, когда разразилась русская революция. Некоторым из нас еще и пятнадцати не исполнилось, но мы сбежали, чтобы вступить в армию.
– Пятнадцать?..
Борис объяснил, что он и его товарищи решили, что если они стреляли по мелким мишеням с десяти шагов и попадали, это сделало их мужчинами. Когда он сам и его лучший друг планировали побег, их прежде всего волновало, в каком именно мундире они будут лучше всего выглядеть.
– Мы гадали, следует ли нам отправиться пешком или взять лошадей. Сбежать натощак или совершить набег на кладовую, рискуя разбудить повара. В общем, все такое, – завершил он. – Как большинство детей, мы не умели заглядывать вперед больше чем на неделю.
Именно поэтому Реми и оставил дом, стремясь к приключениям, желая доказать папа́, что он настоящий мужчина.
– Мой капитан был ненамного старше меня. Он приказывал нам стрелять и убивать, но это совсем не просто – убивать соотечественников… – Борис с трудом сглотнул. – Убивать вообще тяжело.
Стеллажи были высокими и скрывали нас, как исповедальная кабинка. Борис посмотрел на ряды книг, выстроившихся словно солдаты.
– Через реку от нас был один из их наблюдателей, – продолжил Борис. – Такой же русский, но враг. Я выстрелил и задел его ухо.
– Ухо?
Борис содрогнулся.
– Я был хорошим стрелком. Но я не хотел убивать этого парня. Просто прогнать.
– Вы поступили правильно.
Он взял еще одну книгу и мрачно провел ладонью по переплету:
– Позже мой полк сошелся в схватке с его полком, и тот солдат убил моего лучшего друга.
– Ох, мне так жаль…
– Меня ранили дважды…
Палец Бориса скользнул по шраму на щеке. След был таким слабым, что я считала его просто морщинкой от смеха.
– А потом меня чуть не убил тиф. В лазарете было хуже, чем на фронте. В общем, вырос я в шумной семье, а из военного училища отправился прямиком в армию. Я никогда и секунды не находился в одиночестве, никогда не оказывался наедине со своими мыслями. И одиночество в госпитале оказалось нижней точкой в моей жизни. Мне помогло выдержать все это лишь одно – мысли о моих сестрах.
Он показал на детский зал, где расхаживала Битси.
– Мы с ней не сестры, – сказала я.
Борис окинул меня грустным взглядом.
– Возвращайтесь на абонемент, – произнес он тоном смирения и ушел, оставив меня наедине с моими сожалениями и негодованием.
Через три дня после объявления войны мисс Ридер организовала Солдатскую службу. Желая дать немного утешения французским и британским воинам, предложить им некое убежище, а также дать им знать, что их друзья в нашей библиотеке о них помнят, мы подбирали книги для походных библиотек и полевых госпиталей. Мы с Полем отвозили коробки на почту. Париж был до странности спокоен, как огромный отель, в котором остановилось всего несколько гостей, но нашу библиотеку переполняли читатели, считавшие само собой разумеющимся, что мы должны продолжать работу. Они рылись в газетах в поисках новостей и набирали горы книг.