– М-да. Поразительно. Печально. Весьма.
– Как видите, все вращается вокруг двух факторов. Первое: о том, что сэр Генри завещал забальзамировать после смерти свое тело, знали все домашние. Второе: он многократно менял завещание и, судя по всему, накануне смерти сделал это в очередной раз, переписав его в пользу своей будущей жены, в основном за счет членов семьи и в прямом противоречии с тем заявлением, которое он сделал всего несколько часов назад. И вот здесь, мистер Рэттисбон, мы рассчитываем на вашу помощь.
– Положение мое, – начал мистер Рэттисбон, – необычное, чтобы не сказать двусмысленное. Как вы справедливо заметили, главный инспектор, самым правильным со стороны семьи, и прежде всего со стороны сэра Седрика Гейсбрука Персиваля Анкреда, было бы проконсультироваться с адвокатской конторой. Он этого не сделал. В случае если будет заведено уголовное дело, ему этого не избежать. Пока же представляется, что главной целью семьи является дискредитация основного бенефициара и, далее, выдвижение против него обвинения по статье уголовного кодекса. Я говорю, естественно, о мисс Глэдис Кларк.
– О ком?
– …известной под сценическим именем Соня Орринкурт.
– Глэдис Кларк, – задумчиво повторил Аллейн. – Ну что ж!
– Далее. Как поверенный семьи, я не могу оставаться равнодушным к возникшей ситуации. По размышлении не усматриваю препятствий к тому, чтобы предоставить нужную вам информацию. Более того, считаю это своим профессиональным долгом.
– Очень рад, – поклонился Аллейн, который и без того прекрасно понимал, что Рэттисбон придет именно к такому решению, только надо дать ему немного времени. – В данный момент главное для нас – выяснить, действительно ли сэр Генри составил свое последнее завещание после того, как покинул застолье, незадолго до смерти.
– Безусловно, нет. По поручению сэра Генри оно было составлено в этом кабинете в четверг, двадцать второго ноября текущего года, наряду с еще одним документом, который был оглашен сэром Генри как выражение его последней воли во время празднования дня рождения.
– Все это звучит несколько странно.
Мистер Рэттисбон нервно почесал нос ногтем указательного пальца.
– Действительно, процедура была необычной, что я сразу же это отметил, – сказал он. – Позвольте мне изложить события в хронологическом порядке. Во вторник, двадцатого ноября, сюда позвонила миссис Генри Ирвинг Анкред и известила, что сэр Генри Анкред желает немедленно увидеться со мной. Это было весьма для меня неудобно, но уже на следующий день я отправился в Анкретон. Сэра Генри я обнаружил в состоянии большого возбуждения и одетым… э-э… по-театральному. Насколько я понял, он позировал для портрета. Позвольте заметить в скобках, – мистер Рэттисбон клюнул носом, как птица, – что хотя ваша жена находилась в то время в Анкретоне, я не имел удовольствия с ней тогда познакомиться. Эта честь выпала мне во время следующего посещения Анкретона.