Наступило продолжительное молчание, которое нарушил Томас.
– В таком случае вы, надо полагать, – резко бросил он, – считаете, что лекарство, предназначенное для детей, папа́ дала либо Соня, либо кто-то из нас. Но ведь мы не убийцы. На это вы скажете, что и большинство убийц в обычной жизни выглядят вполне тихими и даже славными людьми. Взять хоть дюссельдорфского маньяка. Все верно, но как насчет мотива? Вы сами говорите, что Седрик знал о втором завещании, по которому он лишается практически всего, так что его можно исключить. С другой стороны, Милли ничего о нем не знала, а первое завещание ее вполне устраивало, так что и ее можно вычеркнуть. То же самое относится к Десси. Не то чтобы она была в полном восторге, но в то же время ничто ее не удивило и не смутило. Надеюсь, что не думаете… Ладно, – поспешно продолжал Томас, – теперь мы подходим к Полин. Она могла обидеться за Пола, Пэнти, да и за себя самое, но ведь то, что сказал папа́, – чистая правда. Муж обеспечил ее вполне прилично, а человек она немстительный. В общем, нельзя сказать, что Десси, Милли и я остро нуждаемся в деньгах, как нельзя сказать, будто Полин, Пэнти или Фенелла (да, я совсем забыл про Феннеллу и Джен) такие уж жестокосердные убийцы. Да и Седрик считал, что все в порядке. Не можете же вы, – закончил Томас, – всерьез подозревать Баркера и служанок.
– Нет, их мы не подозреваем, – согласился Аллейн.
– Выходит, вы должны подозревать кого-то, кто сильно нуждается в деньгах и кому по первому завещанию кое-что доставалось. Ну и кто, само собой, недолюбливает папу. Единственный, кто отвечает всему этому, – Седрик, но он не подходит. – Высказавшись таким образом, Томас замолчал и посмотрел на Аллейна тревожно-вопросительно.
– Что ж, весьма здравое, как мне кажется, рассуждение.
– Так кто бы это мог быть? – протянул Томас и, отвернувшись, добавил: – Правда, у вас наверняка есть еще информация, которой вы предпочитаете не делиться.
– У меня просто нет на это времени, – возразил Аллейн. – Уже виден анкретонский лес. Мы подъедем к пабу.
Стоявший у дверей полисмен Брим подошел к машине и потянул за ручку. Лицо у него было свекольного цвета.
– Ну что, Брим, справились? – осведомился Аллейн.
– С вашего разрешения, сэр, не совсем. Добрый день, мистер Томас.
– Как это? Ее что, здесь нет? – Аллейн так и застыл на месте, не успев даже выйти из машины.
– Сэр, вмешались обстоятельства, перед которыми я бессилен, – неопределенно сказал Брим и указал на велосипед, прислоненный к стене паба: – На переднем колесе погнулась ось. Резина оставляет желать лучшего…