Подробности его смерти туманны, но у Микеланджело Меризи, прозванного Караваджо в честь родного города на севере Италии, было множество врагов, и главный – он сам. Он устраивал драки и дуэли и убивал соперников, его сажали в тюрьму, изгоняли, преследовали. Неужели тяжелая жизнь и многочисленные удары судьбы все-таки настигли его? Может быть, в его смерти виновны солнечный удар или малярия? А быть может, кто-то из соперников все же ранил его смертельно или подсыпал что-то в вино?
Караваджо умер среди чужаков по пути в Рим, и его похоронили в безымянной могиле, так как местный священник тем летом бастовал. Однако недавно были обнаружены предположительно его останки, которые пролили свет не только на обстоятельства смерти Караваджо, но и на объяснения его экстравагантной бурной жизни. Ибо великий талант Караваджо как художника затмевала лишь его безграничная жестокость.
Хотя будучи подростком, он некоторое время ходил в учениках у одного посредственного миланского художника, многие эксперты по вопросам искусства называют Караваджо самоучкой. В отличие от других мастеров того времени, он так и не научился писать фрески. Он не делал набросков перед созданием больших полотен и не прорисовывал предварительно очертания фигур на холсте, чтобы определить расположение. Напротив, Караваджо яростно набрасывался на картину, не дожидаясь, пока обсохнет предыдущий слой краски. Он прокладывал собственный путь в мире искусства, не скованный узами какого-либо образования.
Шедевры создавались между тюремными сроками, драками за рабочие места и женщин и попытками сбежать от арендодателей.
В 1592 году в двадцать лет Караваджо был вынужден покинуть Милан после того, как убил человека. Он приехал в Рим – культурную столицу Италии, город мечты для любого художника, который рассчитывал на прибыльные заказы от Римской католической церкви. На прижизненном портрете Караваджо изображен привлекательный мужчина с густыми растрепанными черными волосами, черными бровями, усами и козлиной бородкой. Его красивые губы чувственны, а в больших карих глазах сквозит затравленность, за которой кроются душевные муки.
«Он ходит одетый во все черное, – заявил свидетель на суде. – Одевается довольно беспорядочно и носит черные, немного потертые панталоны». Биограф Караваджо, Джованни Пьетро Беллори, родившийся через три года после смерти художника, писал: «[Говоря о Караваджо], нельзя не коснуться его поведения, точно так же, как и манеры одеваться, ибо он носил только лучшее, к примеру, королевский вельвет; однако стоило ему надеть костюм, как он носил его, не снимая, пока костюм не превращался в лохмотья».