По телу Эдуарда распространились сочащиеся гноем язвы. Некоторые так и остались открытыми, в то время как другие отвердели и превратились в струпья. Кроме того, все тело короля было в фиолетовых синяках, словно его избивали. Он с каждым днем худел, но голова и ноги у него чудовищно опухли. По свидетельству все того же имперского посла, «…спит он лишь тогда, когда врачи напичкают его лекарствами, которые называют опиатами… ему дают одну дозу, затем другую, однако никогда – более двенадцати "зерен" за раз, поскольку врачи не выписывают опий, если только пациент не страдает от сильной боли, не мучается постоянной бессонницей или чудовищным кашлем».
Эдуард, должно быть, в ту пору уже понимал, что болезнь может окончиться его смертью, а потому разработал (возможно, по наущению Нортумберленда) собственный план наследования престола. Собравшемуся у постели потрясенному Регентскому совету король заявил, что не желает подчиняться воле Генриха VIII и передавать корону старшей сестре, принцессе Марии (если сам Эдуард умрет бездетным), и далее следующей сестре, принцессе Елизавете (в случае, если и у Марии не будет детей). Эдуард намеревался лишить обеих права на корону одним росчерком пера.
Католичка Мария, как прекрасно понимал Эдуард, «вызовет большое волнение в народе и задушит в зачатке религию, справедливое основание которой мы заложили». Он часто спорил с Марией, которая упрямо не желала посещать мессу. Также не хотел Эдуард и передачи престола Елизавете: хотя брат и сестра были близки (в том числе и во взглядах на протестантство), но он заявил, что она «бастард родом из внебрачной постели». Эдуард объявил, что обе сестры получат по тысяче фунтов в год содержания, «дабы жить в спокойствии и порядке», а также единовременную выплату десяти тысяч фунтов в случае, если вступят в одобренный Советом брак.
Но кто же тогда наследовал корону? Согласно желанию Эдуарда, ее надлежало передать по линии Фрэнсис, герцогини Саффолк, которая приходилась дочерью младшей сестре Генриха VIII – Марии. Сыновей у Фрэнсис не было, но старшая из трех дочерей Джейн Грей уже в шестнадцать лет явила себя ревностной сторонницей религиозного реформаторства. Ей и предстояло стать следующей королевой Англии. 25 мая Нортумберленд женил своего сына Гилфорда на Джейн, что делало его будущим королем.
В течение нескольких месяцев ходили слухи, что кто-то медленно травит короля, чтобы его смерть больше походила на результат затяжной болезни. Реформаторы винили католиков, которые желали посадить на трон Марию – ведь она в мгновение ока вернет им папу, монастыри и поклонение святым мощам.