Интересный словесный портрет Рейли оставил и сам Суворин. Судя по нему, в Рейли странным образом уживались самые крайние противоречия. «Очень замкнутый и неожиданно откровенный, — отмечал Суворин. — Очень умный и образованный. На вид холодный и необыкновенно увлекающийся. Его многие не любили, я не ошибусь, если скажу, что не любило большинство. “Это авантюрист”, — говорили о нем… Он был очень верующим (по-своему) человеком и очень верным друзьям и полюбившейся ему идее… Рейли был сильным и спокойным. Я видел его на дуэли. Он был добрым, иногда очень заносчивым, но для друзей своих, весьма редких, он был своим человеком, закрываясь, как ставнями, перед посторонними». О какой именно дуэли с участием Рейли упоминает Борис Суворин — не ясно.
Были среди «портартурцев», окружавших Рейли в Петербурге, и «деловые» люди — тоже его знакомые по Дальнему Востоку. Например тот же Моисей Гинсбург. Или банкир Абрам Животовский. «Рейли нигде не служил, ничего не делал, — вспоминал Владимир Крымов. — Помогал ему когда-то небезызвестный Абрам Животовский, знавший его по Дальнему Востоку».
Абрам Львович Животовский — личность весьма интересная. Он приходится родным братом Анне Львовне Бронштейн, в девичестве Животовской, матери Льва Троцкого, а следовательно, дядей будущему «демону революции». Как утверждает историк Игорь Лукоянов, свою бурную карьеру Абрам Животовский начинал шулером в Московском купеческом клубе. Потом уехал на Дальний Восток и там сколотил свой капитал. К 1910–1911 годах Животовский был уже купцом 1-й гильдии, крупной фигурой в финансовом мире Петербурга и одним из ведущих акционеров появившегося в 1910 году Русско-Азиатского банка. Председатель правления банка — известный промышленник и финансист Алексей Путилов — за несколько лет превратил его в крупнейший банк России. Вряд ли Рейли мог себе представить, что племянник Животовского вскоре станет одним из руководителей революционной России, а он, находясь в подполье, будет строить планы по его свержению и аресту. История — штука забавная.
В «питерский круг», в котором теперь вращался Рейли, входил и Александр Грамматиков — довольно известный в Петербурге адвокат, общественный деятель, гурман, любивший много и со вкусом поесть в ресторанах, упитанный и жизнерадостный человек. И опять-таки — никто не мог представить, что вскоре именно этот любитель ресторанов будет помогать Рейли скрываться от чекистов, а Рейли — рассматривать его в качестве кандидата на пост министра в новом русском правительстве, которое должно быть сформировано после свержения большевиков.