Одновременно: «правильно вокняжить» Боголюбского.
Мой здешний опыт и размышления показали, что «белоизбанутость Всея Руси» невозможна без революции.
«Коренной вопрос всякой революции есть вопрос о власти в государстве. Без уяснения этого вопроса не может быть и речи ни о каком сознательном участии в революции, не говоря уже о руководстве ею» — О! Здгаствуйте, Владимир Ильич! Ваш опыт — ценен и бесценен! Подегживает и напгавляет! Спасибо, товагищ!
«Вся власть советам!». В смысле: моим советам Боголюбскому.
А кому ещё советовать? Живчику? — Так он коленом не вышел. В смысле: коленом от древа.
Любое нарушение общепринятых законов, традиций, ритуалов обернётся сомнениями в легитимности в чьих-то мозгах. Что превратится в сотни воинов, которых придётся убивать. В города русские, которые надо будет брать и выжигать. Подчистую. Как Мономах Минск.
А Боголюбский не хочет идти в Киев! Я тут… факеншит!.. как цурипопик на цырлах… А он там: «Не желаю!». Вот же ж… Князь… Итить его, барманосить! Ядрёна вошь! Вбыв бы…
Выбирая между «экстенсивным и интенсивным путями», Боголюбский выбрал «интенсивный»:
— Мне в Залесье хорошо. Режьтесь у себя как хотите, только ко мне не лезьте. Выбить «киевского хищника» помогу. Он и мне опасен. Титул приму. Но порядок у вас наводить… Я Владимир свой строю — это «да». А там… сами-сами.
«Рим, Рим… Видели бы вы мою капусту!».
Меня это не устраивало совершенно. Я был морально готов тащить воз «русского прогресса», давая, внедряя, впихивая и всовывая… Но кто-то должен бежать впереди и сшибать с дороги разных мешающих мне придурков. Боголюбский удачно подходил для функции «передового мусороуборочного комбайна». Я стал настаивать на его участии в походе. Не для битв, а для «после похода»: проведения необходимых ритуалов и изменений.
Лазарь в Боголюбово сумел донести мои мысли до князя Андрея.
— Тебе, княже, надлежит идти в Киев. Войском пусть сын командует, но тебе надобно там быть. Принять «шапку» и бармы, обласкать героев, поставить князей. Наградить непричастных и наказать невиновных.
— Чего?!
— Ничего. С собой брать Ропака. Он — жертва «киевского хищника» и «воровства новогородского». Нужно показать. Дело-то с Новгородом всё равно делать придётся. Брать Мачечича — для подтверждения его отказа от «шапки» и твоей законности. Возьми с собой Живчика. Муромские и рязанские на глазах князя своего крепче биться будут. Да и просто человек надёжный. Таких… сам знаешь: Киев — кубло.
— Тревожно. Всё Залесье без князей оставить… Глеб-то мой мал ещё, у Живчика тоже несмышлёныши.