Отстранившись, она опустила глаза в пол и предупредила его:
– У меня нет большого опыта.
– Ты девственница.
Ее щеки вспыхнули.
– Откуда ты знаешь? Из-за того, как я целуюсь?
– Да. И как ты дрожишь, когда я притягиваю тебя к себе. В первый раз, когда я поцеловал тебя, то почувствовал, что эти ощущения были для тебя новыми. – Он нежно погладил ее по щеке, по шее и груди. Ее твердый сосок болезненно отреагировал даже на это легкое прикосновение. – Для меня это тоже новые ощущения.
Вспомнив сплетни о его прежних любовницах, утонченных женщинах, несомненно обладавших великолепными сексуальными навыками, она смущенно отвела взгляд.
– А что, если я тебе не понравлюсь?
Тихо рассмеявшись, Ставрос нежно приподнял ее подбородок и возразил:
– А что, если я не доставлю тебе удовольствия?
– Ты с ума сошел? – Ее глаза расширились. – Это невозможно!
– Именно это я и чувствую к тебе, Холли, – тихо сказал он. – Ты заслуживаешь лучшего.
Лучше, чем самый известный греческий миллиардер? Он это серьезно? Но когда она посмотрела в его темные глаза, то увидела, что он не шутил.
– Я не могу работать на тебя, Ставрос, – тихо произнесла она, глубоко вздохнув.
У него вытянулось лицо.
– Почему?
– Я не буду чувствовать себя комфортно…
– Ты более чем заслужила это повышение, – прервал он ее на полуслове, – как самая трудолюбивая сотрудница. Это ты должна требовать повышения зарплаты, а не просто принимать его. Черт возьми, Холли, ты должна понять свою ценность…
Она импульсивно приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Это был самый короткий из поцелуев, легкий как перышко, но он был дерзким, потому что она сама сделала первый шаг. Когда она начала отступать, он поймал ее и резко притянул к себе. Он целовал ее жадно и страстно, как будто она была спасательным плотом, а он тонул.
Ее тело напряглось от желания. Грудь отяжелела, в сосках возникло томительное напряжение. С рычанием он поднял ее на руки и понес по коридору в огромную спальню.
Комната была очень большой, но столь же скудно обставленной, как и гостиная. Поставив рядом с кроватью, Ставрос погладил девушку по щеке.
– Ты такая красивая, Холли, – прошептал он. – Как ангел.
– Я вовсе не ангел.
Он помолчал, глядя на нее в зимнем лунном свете, лившемся в окно.
– Нет, – наконец ответил он, медленно расстегивая молнию на ее красном платье. – Ты – женщина.
Платье бесшумно упало на пол. Она стояла перед ним в одном лифчике, трусиках и туфлях на высоком каблуке. Под жаром его взгляда, которым он окинул ее всю, Холли охватил пьянящий огонь. Собрав всю свою храбрость в кулак, она подняла глаза.