Наконец-то он понял, почему Холли не связалась с ним. Она была напугана. Он стиснул зубы от такого оскорбления. Но теперь, когда ребенок благополучно родился, она была готова претендовать на причитающееся ей состояние.
Ставрос оглядел обшарпанную старую хижину, увидел щели между бревнами, куда задувал холодный ветер. Холли не была охотницей за богатством, но любая мать хотела бы лучшего для своего ребенка. Она была готова к тому, что они будут жить в большем комфорте, и кто мог винить ее за это?
Теперь, когда он понял ее мотивацию, Ставрос расслабился.
– Тебе не о чем беспокоиться, – заявил он. – Я позабочусь о ребенке, если он мой.
– Если твой? – повторила она в бешенстве.
– Я хочу увидеть его.
– Нет. Ты приехал узнать о ребенке. Хорошо. Теперь ты знаешь. Твои адвокаты, вероятно, подготовили бумаги. Какое-то соглашение, чтобы ни я, ни мой ребенок никогда не претендовали на твое состояние.
– Откуда ты знаешь…
Она холодно улыбнулась ему.
– Я много лет была секретарем у влиятельных людей. Я знаю ход ваших мыслей. Ты ничем не отличаешься от остальных.
Она подошла ближе, ее глаза напряженно сверкнули.
– Мне не нужны твои деньги. Я ничего от тебя не возьму. И ты ничего не получишь взамен. Фредди – мой сын. Ты откажешься от всех родительских прав.
– Откажусь? – выдохнул он в шоке.
Вся его прежняя самодовольная уверенность исчезла. Конечно же, Холли не могла ненавидеть его так сильно. У нее не было никаких причин вот так вышвырнуть его вон, даже не позволив увидеть ребенка. Если только… мысль ударила его, как тяжелый ботинок со стальным носком, прямо в живот.
– У тебя другой мужчина? – медленно произнес он.
Странная улыбка тронула уголки ее прекрасных губ.
– А тебе-то какая разница?
– Никакой, – холодно солгал он.
Но пришел в ярость от этой мысли.
Он провел год в одиночестве, измученный болезнью. Почему он вообразил, что такая красивая молодая женщина, как Холли, тоже должна была провести это время без мужчины?
Весь последний год он старался не думать о ней, говорил себе, что совершил благородный поступок, освободив ее. Старался забыть, что их ночь вместе была самым большим чувственным опытом в его жизни.
Потому что Холли заставила его потерять контроль. Она сделала его слабым. Он не мог рисковать увидеть ее снова.
Пока вчера ему не позвонил Оливер, и тогда выбора просто не осталось.
Что бы ни думала о нем Холли, Ставрос никогда не оставит своего ребенка. Адвокаты предупредили его, что, если слухи о ребенке верны, он должен немедленно сделать тест на отцовство и настаивать, чтобы Холли подписала бумаги об отказе от любых притязаний на его миллиарды. Однако адвокаты не дали инструкций, что делать, если Холли с презрением отвергнет его.