Пока слуги выгружали багаж и ставили машину в гараж, экономка с радушной улыбкой повернулась к Холли.
– Вы, должно быть, устали с дороги, мисс Холли, вы и ребенок. Все уже готово. Проходите, пожалуйста.
– Да, спасибо, – ответила Холли, бросив смущенный взгляд на Ставроса.
Когда они вошли в холл, Ставрос огляделся.
– Это место меньше, чем я помню.
Морщинистое лицо экономки расплылось в улыбке.
– Оно не меньше, это ты вырос.
Меньше? Глаза Холли чуть не выскочили из орбит, когда она огляделась вокруг. Это было похоже на дворец! Из холла они прошли в огромную комнату с захватывающим дух видом на солнечный закат, раскрасивший море оранжевыми и красными полосами. На потолке висела элегантная люстра, освещавшая антикварную мебель и мраморный пол.
Фредди издал голодный всхлип, и Элени промурлыкала:
– Бедный малыш, ты устал. Я покажу вам вашу комнату.
Их комнату? То есть Холли и Ставрос будут жить в одной комнате? Нет. Конечно же нет.
– Спасибо, Элени, – сказал Ставрос и приподнял темную бровь. – Когда я смогу убедить тебя переехать в Нью-Йорк?
– А что я там буду делать? Ты живешь в отеле!
– Что угодно. Или вообще ничего. – Он серьезно посмотрел на нее. – Ты заслужила отдых, ведь ты столько обо мне заботилась. Ты была единственным другом моей матери, когда она жила здесь. По крайней мере, ты согласишься принять пенсию?
– О, нет, – покраснев, пожилая женщина опустила голову. – Я не возьму милостыню.
– Это не милостыня. Это благодарность.
– Нет. Но спасибо тебе, Стави. Если когда-нибудь тебе понадобится экономка, дай мне знать. Ты хороший мальчик. Ваша комната вон там, проходите, пожалуйста.
Когда они следовали за экономкой по длинному коридору, Холли прошептала Ставросу:
– Что ты ей сказал?
– Когда? – нахмурился он.
Ее щеки вспыхнули.
– Когда я сказала, что просто подруга, она выглядела такой расстроенной. Пока ты не сказал ей что-то по-гречески.
– А, это… – Его черные глаза задорно блеснули. – Я сказала Элени, чтобы она не волновалась. Я скоро женюсь на тебе.
Его слова ударили ее под дых, и она чуть не упала. Затем она закатила глаза.
– Смешно.
Ставрос поднял бровь.
– Ты думаешь, я шучу?
– Я никогда не выйду за тебя замуж, Ставрос. Ни за что, ни при каких обстоятельствах.
Он наклонил голову, криво усмехнувшись.
– Это мы еще посмотрим.
Худшие опасения Холли подтвердились, когда экономка привела их в великолепную спальню с балконом, выходящим на море. В центре комнаты стояла огромная кровать с балдахином, а в углу – детская кроватка. Рядом стоял пеленальный столик со всем необходимым для ребенка. У окна расположилось кресло-качалка.