Холли всю ночь ворочалась с боку на бок в большой кровати.
Она не могла перестать думать о Ставросе.
Она начинала верить, что Ставрос действительно заботился о Фредди и хотел создать семью. Похоже, он твердо решил жениться на Холли.
Неужели они действительно могут быть счастливы вместе?
Сопротивляться этой идее становилось все труднее. Такого мужчину, как Ставрос, полюбить было легко, особенно когда он изливал на нее все свое очарование. Она задавалась вопросом, что бы случилось, если бы она не настояла на раздельных спальнях. Если бы она позволила ему разделить с ней постель.
За завтраком они почти не разговаривали друг с другом. Он посмотрел на нее и поцеловал в щеку. Но этого было достаточно, чтобы ее пульс участился.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Ставрос, встретившись с ней взглядом поверх стола.
Ее прошиб горячий пот.
– О чем? – спросила она, молясь, чтобы он не угадал.
– Ты гадаешь, как долго нам придется ждать. Честно говоря, я рад, что отец так и не появился вчера. Я привез тебя сюда только потому, что не мог придумать другого способа убедить дать мне шанс. Я понимал, что у тебя любящее сердце и ты не могла не разрешить ему встретиться с внуком.
Ее любящее сердце. Это начинало звучать нелепо. Как будто Холли была полна решимости видеть в людях только самое лучшее, даже когда ее позитивное представление о них расходилось с реальностью. То, что она узнала вчера вечером о проб лемном отце Ставроса, также не заставило ее особенно сильно стремиться узнать его получше.
Когда Фредди начал суетиться у нее на руках, она потянулась за бутылочкой.
– Ты хочешь уехать после завтрака? Не увидев его?
– Это было бы все равно что увернуться от пули. – Наклонившись вперед, он вдруг спросил: – Можно мне подержать ребенка, Холли?
На его смуглом красивом лице читалась уязвимость, а глубокий голос звучал неуверенно, как будто он спрашивал не только ее разрешения, но и ее мнения.
Он все еще ни разу не держал сына на руках. Потому что Холли ему не позволила.
Внезапно она возненавидела себя за это. Кем она себя возомнила, удерживая Фредди вдали от Ставроса – мужчины, который ясно дал понять, что хочет только хорошего для их ребенка?
– Конечно, можешь, – сказала она. – Ты же его отец.
Его темные глаза загорелись.
Она осторожно передала двухмесячного малыша в сильные руки отца и протянула ему подогретую бутылочку. Его мальчишеская неуверенность заставила ее сердце сжаться.