Но, если дом стоит на твердом фундаменте, твой ребенок, несмотря на все твои ошибки, скажет: «Я уверен». Поймите, мы создаем проблемы на пустом месте: «Дать ему оплеуху или не давать?»; «О Боже! Я прочитал у одного психолога, что где-то школьник бросился с моста из-за плохой оценки по математике. Что же делать?»; «Жена постоянно мне перечит. Если я хочу наказать сына, она возражает; если не хочу наказывать, она настаивает!» Всыпьте ему, и дело с концом! Сомневаетесь – лучше всыпать. Не в этом проблема.
* * *
Еще есть такая коварная вещь, как телевизор. Мы говорим: «Мой сын смотрит только познавательные программы и мультфильмы», естественно, диснеевские, где нет секса, нет насилия, нет ничего плохого, так почему бы их не разрешить (если уж на то пошло, в них также нет отцов и матерей). Мы устанавливаем дозы: один час в день, полтора часа, в зависимости от оценок и только после выполнения домашних заданий… В конце-то концов, говорим мы, это же не вредно часик-другой посмотреть документальное кино. Когда родители начинают задавать вопрос: «Ну и что в этом плохого?» – битва проиграна. Вопрос «Что плохого?» – это капитуляция, верная погибель. Настоящий воспитатель спрашивает не «что в этом плохого?», а «что в этом хорошего?». В девяноста процентах случаев обнаруживаешь, что можно предложить ребенку что-нибудь получше; и тогда не телевидение, а ты сам выступаешь активным участником воспитательного процесса. Задавая вопрос: «Ну и что плохого?» – ты отходишь назад и отдаешь своего сына на произвол телевидения. Вопрос должен ставиться так: «Что в этом хорошего?» Какую пользу принесет это моему сыну в данный момент? Что пойдет ему во благо, что я могу ему предложить? Может, прогулку на велосипеде? Или поездку в горы? Всегда можно предложить что-то хорошее!
Еще один больной вопрос – навязчивое убеждение, преследующее всех итальянских мам и заключающееся в том, что школа – вещь чрезвычайно серьезная. Как-то раз у меня отменилось совещание и образовался целый свободный день, четверг. В среду вечером, вернувшись домой, я объявил великолепную новость: «Грация, завтра я свободен – совещание отменилось, и поэтому я повезу детей в горы». Грация – моя жена, думаю, вы догадались. Знаете, какова была ее реакция? «А как же школа?» – «Какая школа? В кои-то веки я могу провести день с детьми, которых никогда не вижу, а у тебя на уме одна только школа!»
Не понимаю, почему сегодняшние мамы склонны считать, будто бы провести время с родителями менее важно, чем пойти в школу. Я ничего не имею против школы, поймите меня правильно, я сам учитель, да еще из тех, кто пойдет на работу даже с температурой 40°. Но у родителей бывает такое отношение к школе, которое способно вызвать у ребенка лишь отторжение. Смертельно уставший, он возвращается после уроков домой (представьте себе, каково ему сидеть пять часов подряд за партой, слушая господ и дам, рассказывающих о совершенно неинтересных вещах), он голоден как волк (буфет-автомат, как назло, сломался). Бросает рюкзачок в прихожей на пол: «Мам, привет!» И в ответ неизменное: «Положи рюкзак куда следует!» Потом ты ставишь перед ним тарелку спагетти, он набрасывается на еду, но, не успев поднести вилку ко рту, слышит: «Как дела в школе?» После такого хочется пустить пулю в лоб! А какое еще желание может возникнуть у подростка, если он каждый божий день, не успев взяться за ложку, уже слышит: «Как дела сегодня в школе?» Любой нормальный школьник ответит: «Никак». И школа для него – «ничто».