Каким образом можно приучить ребят к порядку и красоте? Через напоминание о том, что они имеют право обитать в красивом месте а значит, бросать мусор на пол просто глупо. И ты из раза в раз придумываешь, как повести себя в той или иной ситуации. Однажды, например, остановившись на пороге класса, я сказал: «В этот свинарник я не войду. Посижу лучше в кафе, а вы позовите меня, когда наведете порядок». И не вошел, пока они не сходили к уборщице за веником и совком. Когда они спросили меня, почему я так резко отреагировал, я ответил: «Ведь вы имеете право жить в красивом месте. Нельзя же так обрастать грязью, вы не свиньи. Вам дано великое право на прекрасную жизнь, и поэтому аудитория должна быть в порядке». В другом классе, может быть, ведешь себя по-другому, понимая, что так только настроишь их против себя, – и начинаешь наводить порядок сам. И, когда они видят преподавателя, который принимается убирать мусор, им становится стыдно, и кто-то из них начинает тебе помогать. И это твоя победа. Если даже лишь один из них, стыдясь оттого, что преподаватель подметает бумажки, приходит тебе на помощь – ты победил всех. Эти истории можно и нужно рассказывать друг другу, учиться друг у друга; нужны друзья, которые помогают тебе не опускать руки и смотреть вперед.
Если мы подходим к делу таким образом, то школа, предметы, изучение реальности становятся дорогой к истине – и так осуществляется то единственное, что по-настоящему заботит ребят: потребность в том, чтобы все обучение, все знания несли в себе великую ценность, ради которой имеет смысл жить. Я всегда задумывался над тем, почему различные дисциплины, то есть различные способы познания реальности, в Средние века назывались «тривиум» и «квадривиум» дословно «трехпутье» и «четырехпутье». Формы познания, ракурсы рассмотрения реальности это пути, дороги к единому смыслу, которого все ищут и благодаря которому все обретает смысл. Те же самые дисциплины в Средневековье назывались «служанками теологии»: все они служили для того, чтобы познать Бога и самих себя.
* * *
Мне кажется важным подчеркнуть и другой аспект: познание возможно только в рамках аффективного отношения. В жизни мы учимся лишь тому, что каким-то образом уже любим. Без любви не существует воспитания. Это закон динамики познания как таковой. В чем, в каком человеческом «органе» живет увлечение физикой, астрономией, географией? Почему в наше время дети больше ничего не усваивают? То, что мы им говорим, не воспринимается, словно не хватает «клея». Что это за клей? Что способно удержать знания, которые мы передаем ученикам? Интерес к смыслу всего. Еще до того, как молодой человек выразит свою потребность: «Сделай меня инженером, сделай меня механиком», – он, глядя на тебя (признает он это или нет – не важно, все равно он на тебя смотрит!), словно спрашивает: «Зачем ты живешь? Дай мне понять, почему имеет смысл трудиться, учиться, прилагать усилия, – должна же быть какая-то всеобъемлющая причина». Если взрослый предлагает причину и она воодушевляет молодого человека, «клей» срабатывает, позволяет воспринять информацию. Вдумайтесь в само слово «воспринять», «восприятие»: присоединить к себе, словно наклеить на себя. Не будет клея – ничто не удержится. Если не окажется рядом такого взрослого, который через свой предмет сумеет выразить основания своей надежды, мотивы своего энтузиазма, причины своего счастья, то у ребят не будет достаточных поводов, чтобы чему-то в школе научиться.