— Отвечай командиру батальона! — пригрозил Шулик.
Пулеметчики, собравшиеся вокруг, зашумели. Ни в одном лице Букреев не нашел сожаления.
— Ты решил предать своих друзей?
— Все равно побьют…
— И потому решил бежать?
— Все равно побьют! — с озлобленным раздражением, не поднимая глаз, повторил он.
— Перед десантом ты давал клятву?
— Давал.
— Присягу принимал?
— Как полагается… Принимал.
— А если каждый из нас так поступит? Ты знаешь, что делают с такими, как ты?
— Деваться некуда… Что тут, что там… — Связанный рванулся вперед, закричал: — Вы тут за орденами сидите, а мы!..
— Разрешите, товарищ капитан! — горячо запросился Шулик. — Я его срежу по уху за такие слова. Ах ты, ряшка!
— А пошли вы… Развяжите! Развяжите!
Букреев вгляделся в лица окружавших его людей и прочитал приговор.
— Убить его, как собаку! — крикнул Шулик.
И его поддержали остальные.
Человек упал и натужно пополз к Букрееву, оставляя в песке колею.
Он полз и как будто тихо повизгивал. На губах его, растресканных и обветренных, появилась кровь, в глазах был ужас, такой ужас, что Букреев не мог смотреть на него. Еще немного, и он не в состоянии будет проявить ту твердость духа, которая сейчас от него требуется.
— Манжула!
— Я слушаю вас, товарищ капитан.
Сдерживая свое волнение огромным напряжением воли, Букреев сказал:
— Манжула, исполняйте приговор…
Он видел, как полились слезы из глаз осужденного, как, всхлипывая, он поднялся на ноги и, повинуясь Манжуле, покорно повернулся лицом к морю.
Букреев отошел в сторону, но заметил, как Шулик зло ударил осужденного кулаком, и услышал голос Манжулы: «Не тронь, Шулик».
Выносилась длинная и сильная волна, как это бывает при отмелях. Тузик повернуло и захлестывало, и он, словно живой, кивал носом. На армейском фланге редко стреляла полевая пушка и стучали пулеметы.
Манжула крикнул:
— Гляди последний раз на море, шкура!
Раздались два негромких пистолетных выстрела. Кажется, на сырой песок рухнуло тело. Не оглядываясь назад, Букреев поднимался к командному пункту.
Ночью Шалунов ушел к Тамани, захватив раненых и письма. Моряки поднимались в траншеях и своим чутким слухом улавливали постепенно затухающий шум моторов бронекатера. Говорили о своих кораблях, вспоминали мирные дни и боевые походы, а потом отправлялись на поиски пищи. С щупами и лопатами тщетно искали ямы с зерном и овощами: варили листья свеклы с консервами — на десять человек одна банка — и ужинали. Кое-кто ходил в разведку, просачиваясь через линию фронта. Разведка связывалась с добычей продовольствия: приносили сухие овощи, консервы, кофе и редко — спирт.