Радость от проявляемой мною способности логически мыслить, от гордости за свою молотилку, вызвала желание придумать ещё какой-нибудь… силлогизм. С предикатом заключения. Или лучше — парадокс. Типа: «болтовня повешенного». Он же болтается!
Есть такое явление: ассоциативный кретинизм. Мне оно вполне свойственно. Мысль о «болтающемся повешенном» заставила меня инстинктивно перевести взгляд на низ своего живота. Не висит. Совсем не болтается. Торчит. Как колокольня. Найду колокол и позвоню.
«Вечерний звон, вечерний звон!
Как много дум наводит он
О юных днях в краю родном,
Где столько баб, где мой дурдом.
И как я, с ним навек простясь
Там позвенел в последний раз!»
Цвет странный. И на ощупь… не моё. Мало того, что не чувствую, но и фактура поверхности… Странно. А где эта дура?
Мара сумела оторвать мою вторую руку от своего горла, завалилась на бок и надрывно кашляла, с воем заглатывая воздух. Рывком опрокинув её на спину, я подсунул ей под нос свою «колокольню» и поинтересовался:
— Это что?
— Я же не для себя! Ты же ей должен! Кроме тебя — некому! Это твоя обязанность!
Обязанность? Кому я ещё в этом мире чего должен? И какая связь? Мара сунула мне в руки какую-то шкуру, и принялась нервно уговаривать:
— Одень это. Рубаху эту мехом наружу и голову. И пойдём. Ждёт она.
— «Она» — кто?
— Волчица. Елица. Она же… ей же… Я её опоила, в волчью шкуру одела, на цепь посадила. В баньке на полке — раком стоит, рыком — рычит. Она теперь — не она, а волчица лесная. И ты одевай. Ты — тоже волк.
— Не понял. Маскарад? Зачем?
— Она — не она и ты — не ты. Она — не девка, ты — не боярич. Волк с волчицой… свадьбу играют.
Несколько мгновений я пытался переварить услышанное и совместить с известным. Шарики в моей молотилке упорно не цеплялись за ролики. Попытки мыслить обламывались на первом же шаге. Как это часто бывает — помогло знакомое.
«Я — не я, и корова не моя» — русская народная мудрость.
Из фолька, но более новейших времён:
«Подходят ко мне двое и говорят:
— А! Фёдя! — и давай бить-молотить.
— А ты?!
— А мне пофиг — я же Вася».
Как такой метод по-научному называется? Имперсонализация? Перенос личности? Замена самоидентификации? Маленькие дети часто выдумывают себе «карлсонов» с пропеллером и сваливают на них ответственность за съеденное варенье. Это годится для городских детей. А здесь одушевляют всё — выбор больше.
«Я — сучка, сучка, сучка.
Я вовсе не медведь.
Волчице так приятно
От волка залететь».
Бедный Винни…
Мара надумала излечить девку от её психа. По народной методе: «клин — клином». А страх — волком? Не знаю переживёт ли пациентка лечение. И у меня внутри этот раскалённый стержень… Как бы не зажариться.