Я помню, как, совершенно счастливый, ушёл домой спать. Больше в своей жизни я никогда не побеждал хоть сколько-нибудь сильных шахматистов.
На этом неделя эскапизма неожиданно и навсегда закончилась. Тем же утром соседи попросили меня пойти с ними к местному бесплатному врачу в качестве переводчика. Мы отправились вчетвером: жена, муж, их дочь и я. Врач был прикреплён к лагерю, к нему тянулись очереди, он сильно уставал – из кабинета всё время доносился его громкий раздражённый голос на грани крика. Мы ждали за дверью. Я держался отстранённо, из-за чего внутренне стыдился, так как понимал, что пожилым людям нужно моё сострадательное тепло, – но я ничего не мог поделать, они вызывали у меня страх. Ниночка вела себя смирно и, будучи уязвлена равнодушием, не претендовала больше на моё внимание. Наконец подошёл наш черёд.
Суть была в том, что отец семейства нуждался в таблетках от сердца. Таблетки ему ранее уже выписывались, но он их не принимал, а лечился чем-то другим – так, как ему было привычно. Врач объяснял, не скрывая злости, что одесский метод лечения в корне неверен и приведёт к инфаркту, и настаивал на своих предписаниях. Я переводил. По завершении консультации я сказал врачу:
– Не переживайте, я их вразумлю.
– Простите меня, – попросил врач.
– Ничего, я вижу – работа у вас нервная. Они вас не понимают.
– Спасибо за то, что вы делаете, – сказал он.
– Не за что, не стоит благодарности.
На это «не за что» он прореагировал странно – отвёл взгляд и процедил:
– Я понимаю, это вам самому нужно.
Уже выйдя за дверь, я догадался, что он решил, будто бы я беру со стариков деньги за перевод.
В шахматный барак я больше не вернулся, а вскоре нас перевели в город Шверте.
В 2001 году в Германии я погрузился в страшную депрессию. У меня не было никакого круга общения, я висел между двумя точками сна, как мёртвая муха на паутинке. Я перестал мыть посуду и складировал её на кухне, пока не осталась одна тарелка. На столе у меня стоял пакет с сахаром для кофе, и сахар уходил быстрее песка в песочных часах. Тогда я решил завести кошку.
Помню, в Молдавии кошки и собаки водились просто под окном. Высунулся, схватил и готово. Но в Дортмунде не было никаких бродячих животных. Я не знал, где взять кошку. Так что я дал объявление в газету.
«Возьму к себе жить котёнка. Лучше женского пола.
Обращаться по номеру такому-то».
На следующий день мой телефон впервые за год зазвонил.
– Добрый день, герр Никитин. Меня зовут Марта Херцфельд. Я по поводу объявления.
– Да?
– Зачем вам котёнок?
– Что вы имеете в виду?