Кай шепнул: «Иди» – и почтительно попятился обратно к мосту, неотрывно глядя на маленькое окошко.
Тюльпинс озадаченно пожал плечами, поднялся по ступенькам и тихонько постучал в дверь. Отворять ему не спешили, и молодой господин поморщился от неотвязного чувства, что за ним наблюдают. Уж не из темного окошка ли? Кай туда глупо пялился, вот и занавеска колыхнулась. Тюльпинс прочистил горло, давая понять, что ожидание затянулось.
Но и это не помогло: домик оставался тихим и безжизненным. Парень обернулся к реке, пытаясь рассмотреть в сгущающихся сумерках дом Кая и Сатрана. Не время ли вернуться?
Когда на небе зажглась первая тусклая звездочка, а сотни комаров собрались знатно попировать Тюльпинсом, он занервничал. Не намереваясь ждать больше ни минуты, он с силой ударил в дверь и громко крикнул:
– Эй! Есть кто?! Старейшина или как вас там?!
Дверь тихонько отворилась, и на крыльцо вышел тщедушный мальчишка лет десяти на вид. Он недовольно уставился бледными, как дождевая водица, глазами на незнакомца и резкими движениями одернул светлую рубашку.
– Фонарь возьму только, и пойдем. Двери мне не ломай, тот еще силач нашелся.
Тюльпинс, оторопев, кивнул.
Мальчик устало провел ладошками по впалым щекам, глядя на беснующихся зверьков в клетке, и тихо пожаловался:
– Сладу с ними нет. Осень чуют, любимое время года. Ну да ладно. Ты высокий, сними с крючка фонарь. Да, вот этот.
Тюльпинс послушно передал мальчику простенький фонарик из деревяшек и закопченных стеклышек. Тот достал из широкого кармана рубахи два камешка и чиркнул ими друг об друга. Молодой господин испуганно дернулся, когда сноп искр чуть не угодил ему в лицо. Мальчишка поднял колкие глаза и раздраженно спросил:
– А лучину кто подставлять будет? Я?
– Ч-что?
– А говорят, что в деревнях простофили живут, – забормотал мальчишка под нос, спускаясь со ступенек. Он подобрал тонкую щепку с земли, легко поджег ее новым снопом искорок от камешков и наконец сунул ее в фонарь.
Когда масло разгорелось, мальчишка двинулся вглубь леса, подальше от деревни. Сухие ветви захрустели под его босыми ногами, ковер из порыжевшей хвои мягко зашуршал.
– Эй! – Тюльпинс побежал за мальчишкой, когда тот уже почти скрылся из виду. – Ты поведешь меня к Старейшине?
Мальчик остановился, подняв фонарь до уровня лица, видимо, чтобы лучше было видно его возмущение.
– Да что ты смотришь на меня так?! – Тюльпинсу стало не по себе: от льдистого взгляда по спине то и дело пробегали мурашки. – Где Старейшина?
Мальчик нахмурил бесцветные брови и церемонно поклонился.