– Булутур. Старейшина, – коротко представился он.
Тюльпинс подпрыгнул на месте от возмущения. Он гневно вскинул кулаки и закричал:
– Прекрати глумиться, мальчик! Мне нужно увидеть вашего Старейшину, чтобы мне дали кров! Чтобы меня накормили, в конце концов! Я очень устал и не потерплю твоих шуточек!
– Думаешь, я шучу?
Молодой господин хотел вновь ответить что-то едкое, но замер, открыв рот. Холодные глаза смотрели устало и спокойно. Такие глаза бывают только у глубоких стариков, не у детей. Не шальные искорки юной веселости играли в них, а горел свет самой мудрости и величественной зрелости.
– Но… но если ты – Старейшина… – Тюльпинс сглотнул. – Почему ты тогда не пригласил меня в дом?
– Там слишком тесно, тебе бы не понравилось. – Мальчик зашагал дальше. – К тому же было слишком рано.
– Но ты велел Каю привести меня как можно скорее!
– Верно. Чтобы ты не мешался у них под ногами. Им от таких капризных гостей тоже отдых нужен.
Мальчик замолчал, и Тюльпинс не стал больше ничего спрашивать. Он пробирался сквозь заросли по узкой тропинке за невесомой, почти призрачной фигуркой и пытался уверить себя в том, что еще не выжил из ума.
Наконец они выбрались из густой чащи на маленькую полянку. Мальчишка остановился и погасил фонарь. Только белую рубашонку было видно в кромешной тьме да черные росчерки тонких ветвей, нависших над головами.
Старейшина улегся на землю и приказал Тюльпинсу:
– Ложись.
Парень, не помня себя от усталости, с удовольствием лег рядом с мальчишкой и прикрыл тяжелеющие веки. Сознание его тут же ухнуло в вязкую бездну сна, но легкое прикосновение Старейшины и его тихий голос уже призывали проснуться.
– Привык к темноте? Теперь уж можно. Смотри.
Тюльпинс с трудом открыл глаза, силясь не уснуть, и ахнул от удивления. Блестками, брошенными на иссиня-черное покрывало, мерцали над ним звезды. Они складывались в причудливые фигуры, плыли в немыслимую даль встревоженной рекой, манили и устрашали безызвестностью. Никогда прежде Тюльпинс не видел столь потрясающего зрелища: на небе Сорок Восьмого изредка вспыхивала одна жалкая звездочка, но и ту быстро заслоняли облака.
– Не дышишь? – спросил мальчишка одобрительно. – Хорошо. Значит, еще не все потеряно. Тот, кого чаруют звезды, не может быть слеп душой.
– Ты меня сюда для проверки тащил? – Тюльпинс усмехнулся, устраиваясь удобнее.
– Да. И если вдруг ты пришел сюда с недобрыми мыслями, то без меня не сможешь выбраться. Так и останешься в лесу, пока дикие звери не спасут тебя от жажды и голода.
Тюльпинс сглотнул, взволнованно проведя ладонью по шее. Сонливость мигом улетучилась.