Тюльпинс кивнул и направился к мосту. Старейшина лишь прорычал что-то невнятное, но останавливать парня не стал.
Оказавшись на другой стороне реки и удостоверившись, что Булутуру его не видно, Тюльпис пнул кочку. А за ней еще и еще одну.
– Как! Это! Возможно! – кричал парень, не собираясь останавливаться. – Что! За! Дурацкое место! Дурацкий сон! Все! Все! Все! Все дурацкое! А виновата во всем матушка и ее дурацкий клавесин! Не грохнул бы он! Ничего! Бы! Не было!
Наконец молодой господин порядком запыхался. Он навалился плечом на стену ближайшего дома, пахнущую терпкой смолой, и в голос разрыдался. До жилища Сатрана оставалось пройти несколько сот шагов, да вот кто его там ждал? Ни свежей постели, ни мягкой подушки…
– Эй, парень, ну хватит канючить! – Голос старика прозвучал как скрип сосновой ветки на ветру. – Пойдем. Поешь да спать ляжешь. Мне вставать уже скоро! Ну, давай!
Тюльпинс быстро вытер засаленным рукавом лицо и медленно побрел за стариком. Он смотрел на свои ноги, обмотанные обрывками халата, и чувствовал, что может уснуть на ходу. Вот сделает шаг, один, другой. А на третий повалится на землю, и никто его не сможет поднять.
– Ну, парень, пришли. Иди, там Кай тебе молока нальет. А я пока скотину открою. Пущай пасется, раз уж я встал.
Тюльпинс молча прошел в комнату и уселся на лавку. Мягкий свет от свечей, стоявших на столе, делал заспанное лицо Кая желтоватым. Парень побрился и теперь выглядел намного моложе. Нос с горбинкой, широкий рот, впалые глубокие глаза – копия отца. Может, так у них заведено из поколения в поколение? Когда приходит время уйти на покой, старший снимает бороду и отдает ее своей копии. И тогда уже младший становится мудрым стариком. Заводит сына, точь-в-точь похожего на себя, да следит, чтобы у него не отросла борода, пока он не наберется опыта и знаний.
Руки Кая, наливающего молоко из большого кувшина, дрожали. Видимо, он тоже не успел вдоволь отдохнуть. И от этой усталости, накатившей на них обоих, Тюльпинс даже почувствовал симпатию к деревенщине. Наверное, здорово было бы иметь рядом с собой такого брата или верного друга. Чтобы делить с ним ужин, усталость, радости и беды. Жаль все-таки, что они с Самселом рассорились.
Кай отошел от стола, и Тюльпинс с отчаянием в голосе просипел:
– Только молоко?
– Ну, перед сном мы пьем только молоко, Красавица, уж не обессудь. – Кай улыбнулся и развел руками.
– Но я голоден. Я целый день не ел…
– Так если сейчас наешься, толку не будет. Нельзя перед сном пузо набивать, вот что я тебе скажу. Спать будешь плохо. А плохо спать будешь – проснешься как побитый. И тогда работа не пойдет. Понимаешь? – Кай всматривался в лицо Тюльпинса исподлобья, пытаясь понять, слушает ли он его. – А если работать будешь плохо, так и помереть от голода недолго. Так-то вот. Еще пару часов до солнца есть. Давай пей, да поспим еще.