Только не в Гладархоне.
Но если не там, то где?
Медленно сев, осмотрелся по сторонам.
Ничего. Всюду, куда ни глянь, одна лишь темнота, словно нахожусь в совершенно тёмной комнате или и вовсе не открываю глаз.
Касаюсь пальцами век и убеждаюсь в том, что обладаю вполне физическим человеческим телом, после ощупываю лицо, которое по ощущениям принадлежит настоящему мне, провожу по ушам и останавливаюсь.
А вот и первая нестыковка – уши обычные, гуатовские, тогда как ещё совсем недавно они были подвержены трансформации, заострились и стали вытягиваться. Клыков, собственно, тоже нет.
И тут я внезапно почувствовал кое-что ещё.
Волколак.
Я недвижимо замер, напряженно прислушиваясь к себе.
Его не было. Не знаю, как такое возможно, но он словно исчез, испарился, будто его никогда и не было.
И не только его.
При тщательном осмотре обнаружилась также пропажа дриарилловой руки – теперь она была обычной, что, надо сказать, весьма непривычно — не подумал бы, что уже настолько сильно привык к стальной конечности. В остальном же ничего не изменилось – поднявшись на ноги, убедился, что рост и вес остались теми же, тело слушается хорошо, мышцы в тонусе, слабости никакой нет, также, как и малейших повреждений, что довольно странно, особенно если вспомнить тот факт, что перед попаданием сюда мне сломали рёбра, которые осколками пронзили сердце.
Я невольно усмехнулся.
Неудивительно, что у Хайзена не выжил ни один ученик — ведь зачем тренировать силу, ловкость, внимание, контроль, когда можно просто убить обучающегося одним внезапным ударом? Нет жизни — нет проблем! Наверное, он живёт согласно девизу: “Истинный силпат — это мёртвый силпат”! Шарит старикан, ничего не скажешь! Надо будет ему сказать, что учитель он так себе. Если, конечно, выберусь отсюда.
Я хмуро покрутился на месте.
А, видимо, именно это и является целью этого необычного во всех отношениях испытания – выбраться из непонятно откуда дабы попасть в непонятно куда. Вопрос лишь в том, куда идти и сколько у меня на это есть времени? Вечность?
Склонив голову набок, настороженно прислушался к себе.
Вряд ли. Вполне возможно, что я буду жив ровно до тех пор, пока живо моё физическое тело. А в нашу с ним последнюю встречу оно явно здоровьем не блистало. Так что пока не известно большего, будем исходить из того, что счёт идёт на часы. Если, конечно, течение времени “здесь” и “там” совпадают.
Я глубоко вздохнул.
Ладно, что мы имеем? Из одежды на мне лишь свободные, не стесняющие движений штаны со шнурком вместо пояса, ноги босы, но так как гладкий пол не имеет какой-либо определённой температуры, это не доставляет неудобств. Зрения нет, значит, я либо ослеп, либо нахожусь в абсолютно тёмном пространстве, где нет более никаких звуков, кроме моих. А что с эхом?