Концепт «хорошего материнства» подразумевает неустанный надзор над собой (как ролевой моделью) и своими детьми, чтобы предотвратить угрозу ожирения, и требует от женщин одновременно и обеспечивать детей едой, и отказывать им в ней. Устанавливается прямая связь материнской любви с обеспечением детей едой, которая официально считается здоровой, а матери, «не сумевшие» уберечь детей от тучности, объявляются безответственными. Матери, которые позволяют детям переедать или есть неправильную еду, изображаются как потакающие, неспособные сказать «нет» вредным привычкам детей и установить дисциплину. Тучные дети в этом дискурсе изображаются как вышедшие из-под контроля, а их матери – как слабые и неэффективные [Bell, McNaughton, Salmon, 2009; Boero, 2009; Halse, 2009]. Так, например, в агитационных телероликах кампании «Change4Life» матери изображались как те, кто обеспечивает семью едой, особенно матери из рабочего класса, которые в программных документах кампании позиционировались как нуждающиеся в совете по поводу правильной еды для своей семьи. В пояснительной документации указывалось, что материнская любовь к детям иногда приводит к неразумному потаканию: матери перекармливают детей или кормят их «вредной пищей» (именно так неразумная материнская любовь изображалась в агитационных роликах). Таким образом, устанавливалась прямая зависимость детской полноты от слишком интенсивной или неподобающей эмоциональной связи между матерью и ребенком, из-за которой матери не удавалось взять на себя ответственность за ребенка и проявить свою власть. Кампания стремилась заменить эмоциональное отношение «рациональными» решениями, принимаемыми матерью. «По-настоящему любить» своего ребенка означало кормить его «правильной» едой, которая не приведет к ожирению, даже если придется постоянно сражаться с детьми, которые хотят совсем другой еды [Evans, Colls, Horschelmann, 2011].
Группы меньшинств и контроль над весом
Другие группы, которым официальные дискурсы также уделяют особое внимание, – это представители рабочего класса и бедных слоев населения, а также этнические меньшинства и расовые группы. Так же, как и женщин, представителей этих маргинализированных и неблагополучных в социально-экономическом отношении групп принято изображать как неспособных соблюдать самодисциплину, необходимую для поддержания стройности и худощавости. Идеальное подтянутое и дисциплинированное худощавое тело принадлежит не просто мужчине, но белому представителю среднего класса. Другие тела оцениваются в сравнении с этим идеалом и часто оказываются проигрывающими ему [Strings, 2015; Dame-Griff, 2016; Sanders, 2017]. Культурные аспекты, такие как традиционная национальная пища, считаются низшими по отношению к культуре белого среднего класса и подвергаются стигматизации из-за своих отличий от этой нормы [Kirkland, 2011; Dame-Griff, 2016]. Так, например, из-за ведущей роли измерительных технологий в школе в роли Другого оказываются не только белые тучные дети, но и небелые, которые часто диспропорционально представлены в числе тех, кого классифицируют как страдающих от избыточного веса или ожирения [Azzarito, 2009; Burrows, 2009].