Моральные смыслы, связанные с тучной телесностью, основываются не только на современных медицинских дискурсах, но и на долгой истории религиозных представлений о теле. Рацион питания и размеры тела лишь совсем недавно стали рассматриваться в медицинском контексте. Но всегда существовала прочная связь между представлениями о теле и потреблении пищи и религиозными и духовными верованиями. Древние греки считали контроль над телесным весом частью духовной взаимосвязи между пищей, телом и богами. Тучность в древнегреческой и римской медицинской мысли рассматривалась как патологический результат нарушения телесного равновесия [Gilman, 2010].
С появлением христианства связь между святостью, духовностью, аскетизмом и худым телом упрочилась. Иудеохристианская этика включает в себя систему представлений о пищевых практиках и постах как священных ритуалах, основанных в свою очередь на древних представлениях о здоровье и духовности. Первые христиане считали тело Божьим храмом, поэтому тучное и нездоровое тело было признаком неполноценных отношений с Богом, нравственной порчи и уязвимости для греха чревоугодия. Чревоугодие связывалось с похотью (сексуальным аппетитом) и считалось животным проявлением и признаком отсутствия контроля над телом. Отказ от пищи был самым наглядным доказательством самодисциплины. Благочестивое тело, истощенное и костлявое, свидетельствовало о контроле над плотскими желаниями, а тучное тело было воплощением греха и неспособности обуздать свои желания. Раннехристианские авторы описывали свою борьбу с желаниями, направленными на еду и питье: получать удовольствие от еды, вместо того чтобы просто поддерживать свое тело, означало предаваться греху и вожделению плоти [Bynum, 1987; Klein, 2001; Gilman, 2010; Carden-Coyne, Forth, 2005; Bacon, 2015].
«Наука о питании» и концепция «тела-машины», возникшие в XIX в., заложили основы для рекомендаций, предписывающих, какой тип пищи и в каком количестве нужно потреблять, чтобы избежать тучности. Дискурсы о тучности стали связываться не столько с христианскими верованиями, сколько с идеями «науки». Тем не менее по поводу связи между тучностью и потворством своим низменным желаниям по-прежнему высказывались моральные предположения, основанные на религиозных убеждениях. С развитием психологии возникло убеждение, что тучность – это результат слабоволия. В основе новых идей относительно здоровья и функционирования тела лежали многовековые представления о контроле над тем, что потребляет тело, как о морально-этической задаче. Религия усвоила доказательства новой науки, чтобы обосновать собственные представления о тучности: таким образом, в современном мире наука и нравственность, покоящаяся на христианских убеждениях, совместно вырабатывают смыслы, приписываемые тучности и тучному субъекту [Turner, 1991; Lupton, 1996; Gilman, 2010].