Глайт вытянула голову и носом погладила мне щеку.
– Твой вид с-согревает мою холодную кровь, дорогой мальчик. Ты далеко с-странс-ствовал?
– Да. Очень.
– Как-нибудь ночью мы будем ес-сть мышей и лежать у огня. Ты с-согреешь мне блюдце молока и рас-скажешь о с-своих похождениях с-с той поры, как покинул пределы С-савалла. Мы поищем моз-зговых кос-стей для Грилла, ес-сли он по-прежнему…
– Сейчас он, похоже, служит моему дяде Сухаю. А как Кергма?
– Не з-знаю. Это было так давно.
Я прижал ее к себе, чтобы согреть.
– Спасибо, что ты ждала здесь в своем великом забвении, дабы поприветствовать меня.
– Это больше, чем дружелюбие и приветствие.
– Больше? Что же тогда, Глайт? Что это значит?
– Ес-сть кое-что показ-зать. Иди.
Она мотнула головой. Я последовал в указанном направлении – туда, где коридоры расширялись. Я ощущал, как Глайт дрожит на моей руке, время от времени чуть слышно мурлыча.
Вдруг голова ее поднялась напряженно и стала слегка покачиваться.
– Что случилось?
– Мыши, – произнесла она. – Мыши близ-зко. Я должна поохотиться… пос-сле того, как покажу тебе… это. З-завтракать…
– Если ты хочешь сначала поесть, я подожду.
– Нет, Мерлин. Ты не должен опоз-здать, что бы ни… привело тебя с-сюда. Что-то важное в воз-здухе. Поз-зже… пиршес-ство… параз-зиты…
Мы вступили в широкую и высокую часть галереи, освещенную небесным светом через стеклянную крышу. Четыре большие части металлической скульптуры – в основном бронза и медь – асимметрично располагались вокруг нас.
– Дальше, – сказала Глайт. – Не з-здес-сь.
Я повернул направо за следующий угол и двинулся вперед. Вскоре мы подошли к очередному экспонату – на этот раз походившему на металлический лес.
– Потише теперь. Потише, дорогой демончик.
Я остановился и принялся изучать деревья – светлые, темные, ясные, тусклые. Железные, алюминиевые, латунные – они весьма впечатляли. В те давние годы, когда я последний раз приходил сюда, ничего подобного не было. Неудивительно. Другие места тоже немало изменились.
Я зашагал вдоль леса.
– Теперь. З-здес-сь. Поверни. Воз-звращайс-ся.
Я зашел в лес.
– Держис-сь правее. Вот это, выс-сокое.
Дойдя до кривого ствола самого высокого дерева, я остановился.
– Это?
– Да. Преодолей его… вверх… пожалуйс-ста.
– Ты имеешь в виду – залезть на него?
– Да.
– Хорошо.
Единственное, что приятно в стилизованном дереве, так это то, что оно закручено, заверчено и сплетено таким образом, что ставить руки и ноги на нем гораздо удобнее, чем кажется на первый взгляд. Я ухватился, подтянулся, нащупал место для ноги, вновь подтянулся, двигаясь вверх.