«Случилось однажды, что когда франки приблизились к стенам вместе с „котом“, намереваясь установить его, турки в этом месте заготовили на стенах целую гору сухих поленьев. Затем, не медля ни минуты, они забросали греческим огнем плетневую изгородь (circleia), которую [франки] долго и тщательно устанавливали. После этого они выстрелили из камнемета, и камень ударил туда, где уже запылал огонь. Тогда французский король, обезумев от гнева, стал изрыгать страшные проклятия и бранить своих подданных, давая им позорные прозвища за то, что они не собираются отомстить сарацинам, которые едва не убили короля. Поскольку близился вечер, король, все еще пылая гневом, приказал герольду оповестить всех о намечавшейся на завтра атаке.
Рано утром отборные войска были поставлены на внешних укреплениях, чтобы отбить возможную вылазку сарацин. Потому что Саладин хвастался в тот день, что он перейдет через линию укреплений в полной силе и разгромит христиан. Но он не сдержал своего слова. Во главе воинов встал Кахадин [Таки ад-Дин]. Они большим числом наступали на позиции врага, но французы отважно оборонялись. С обеих сторон были большие потери. Турки, оставив коней в обозе, наступали в пешем строю. Вспыхивали рукопашные схватки, в ход шли сабли, мечи, кинжалы и боевые топоры, не говоря уже о дубинах, утыканных остриями. Турки то продвигались вперед, то отступали под ответным напором отважных христиан. Каждая сторона сражалась с невиданной яростью. То было время летней жары.
Те отряды войска, что должны были взять город, продолжали вести подкопы, применять осадные машины и пытаться взобраться по стенам. Турки, опасаясь этих воинов, мужественно шедших в атаку, подавали сигналы своим соратникам вне города, высоко поднимая знамя Саладина. Они надеялись, что те придут им на помощь или же нападут на противника с тыла. Кахадин и его турки сражались отважно, но были принуждаемы к отступлению нашими людьми, которые, благодаря Богу, встали на пути врага подобно непреодолимой стене. Тем временем землекопы французского короля провели подземную галерею под самый фундамент стен и подожгли деревянные столбы, которые поддерживали ее кровлю. После того как они сгорели, стена несколько наклонилась, но так и не обрушилась. Множество христиан сбежалось к этому месту, надеясь войти в город через пролом в стене, а турки собрались с другой ее стороны, чтобы оказать им сопротивление. О! Как много знамен и разного рода осадных машин можно было увидеть. Не говоря уже об отчаянной храбрости турок, метавших греческий огонь в наших людей. Французы принесли лестницы и попытались взобраться на стену, которая так и не была повержена…»