– Садись, – махнул он Макс, и даже похлопал по мрамору рядом с собой. – Да не боись, он не обидится!
Погладил плиту, открыл банку и с наслаждением глотнул содержимое. Макс подошел, поставил рюкзак на поверх полустертых золотых букв.
– Он?
– Или она, какая теперь разница. – Витька выдохнул с довольным видом. – Мы же просто посидим, помянем, так сказать усопшего. Вот мне пофиг было бы, если бы на моей могиле кто-то выпить присел, веришь? Все живая душа, а у этого и родственников-то никого и не осталось.
И протянул Максу банку пива. Тот взял, постоял немного, зачем-то грея ее в ладонях, открыл, отпил немного. Красноглазый Витька прикончил свою порцию, смял банку, костяшки пальцев правой руки у него оказались сбиты до крови. Видно, успел-таки въехать в ухо или в нос кому-то из ахромкинских бандитов. Кинул банку в пакет, взял следующую, открыл, принюхался. Голова немного закружилась, Макс сел на теплый чистый мрамор, провел пальцем по буквам, что едва угадывались на темном камне. У края отколотой части виднелось изображение в форме овала, внутри угадывался рисунок, предположительно – портрет погребенного здесь человека. Но за давностью лет ни пол, ни возраст, ни внешность его установить не представлялась возможным.
– В твоей квартире раньше дядя Петя жил, – сообщил Витька, – полтора года, как он помер. Голова был – ууу! МГУ закончил, специальность – физика на французском…
– На французском? – Витька кивнул и отхлебнул чуть ли не полбанки разом.
– Ага. Говорил, что их готовили для ликвидации безграмотности среди аборигенов Ливии, Марокко, Туниса и прочих бывших французских колоний, где Союз свой интерес имел. Все клад поповский искал.
– В Ливии или в Марокко? – хмель чуть ударил в голову, и Макс не поспевал за мыслью собеседника. Кинул свою мятую банку в пакет, потянулся за следующей. Витька подвинул ее, ухмыльнулся.
– В доме нашем. Церковь видел, тут недалеко? Вот, она какая-то непростая была, цари сюда грехи отмаливать гоняли и вся прочая тогдашняя знать. А когда большевики пришли, попы все золото свое спрятали, якобы, в нашем доме. Он ведь раньше их был, самый главный тут жил с семьей, и еще кто-то, из замов его, не знаю, как правильно называется.
Витька достал сигареты, протянул Максу пачку. Тот отказался, тогда Витька закурил сам что-то дико вонючее, без фильтра, затянулся, выдохнул сизый дым.
– Короче, золотишко они от советской власти припрятали, сами потом куда-то подевались, в доме квартиры нуждающимся раздали. Родители мои тут жили, я у них родился, пацаном весь дом облазил, но про клад враки, наверное. Жалко.