Гэвин разворачивается и молча уходит к дому.
Хэтти. Он думает о девушке и задается вопросом, жива ли она, и, если нет, была ли ее смерть похожей на эту. Надеюсь, нет. Надеюсь, если она и погибла, то ее кончина оказалась быстрой и бескровной. А еще я надеюсь, что она жива.
– Давайте сожжем их, – быстро предлагает Рен.
Мы тут же беремся за дело, я развожу костер из кучки дров на заднем дворе, а Рен собирает тушки. Я захожу в дом за спичками и останавливаюсь у закрытой двери в кабинет. Должно быть, там Гэвин. Порываюсь постучать, но потом решаю, что дверь закрыта не просто так, и выхожу во двор.
– Как там Гэвин? – спрашивает Рен, понижая голос.
– Думаю, ему хочется побыть одному. – Я наклоняюсь, зажигаю спичку и подношу ее к щепкам. – Не стоит его за это винить.
Мы смотрим на разгорающийся костер, его треск и искры напоминают мне о празднике Самайд. Как и говорил Гэвин, с того дня словно прошли годы. Когда жар достигает своей высшей точки, Рен бросает в костер кур. Козу нам приходится тащить вдвоем, и ее тоже ожидает пламя.
Воздух наполнят запах жареного мяса, и на душе становится гадко от того, что у меня начинается слюноотделение.
– Идем, – зовет Рен, рукой прикрывая нос и рот, – прогуляемся пока.
Я киваю. Мне пойдет на пользу свежий воздух, да и чудовищ под палящим солнцем мы точно не встретим.
Мы удаляемся от костра и держим путь к озеру, поворачиваем направо и идем вдоль берега. Рен хромает сильнее обычного. Видимо, сказывается отсутствие отдыха. Ничего не говоря, я замедляю шаг. Он подстраивается под мой темп, и на его губах мелькает улыбка.
– Так ты все-таки уезжаешь? – интересуется Рен, когда мы подходим к уходящей вниз по склону тропе. – Покидаешь деревню?
– Конечно. Разве я не планировала это несколько лет? Просто сначала мне нужно проследить, чем здесь все кончится.
– Хорошо.
– Тебе хочется, чтобы я поскорее убралась отсюда, – констатирую я, пиная камень.
– Я не хочу этого, – резко бросает он.
Я удивленно глазею на его профиль.
– Так почему ты злишься? Боже, Рен. Я не умею читать мысли.
– Потому что здесь небезопасно.
– Ты это мне будешь рассказывать?
– Нет, – он останавливается, и я следую его примеру, – не только из-за того, что здесь живут чудовища. А потому, что ты столько лет держала в тайне секрет отца. Как сказал Джайлз, ты соучастница преступления. А вдруг судья решит, что тебя тоже следует наказать? Или сельчане решат не дожидаться суда? Что если они первые до тебя доберутся? Отомстят за твою маму и за то, что случилось с Элин и Хэтти. Перепуганные люди способны на глупые поступки, Альва. Они не прислушиваются к голосу разума.