- Батенька, - страдальчески выкрикнул генерал, остановившись у стола, - они же с трех верст падали! С трех верст! Что вы, право!
С грохотом выдвинув один из ящиков, он достал пачку фотографий и вернулся ко мне.
- Вот полюбуйтесь-ка на обломочки! Аэросъемка дала...
Да. Я быстро перебрал фотографии. Что да, то да. Иными фрагментами земля была вспахана метров на пять в глубину.
- Разброс обломков близок к эллиптическому, полторы версты по большой оси. И ведь не просто падали, ведь взрыв был, голубчик мой! Весь моторный отсек снесло-разнесло!
- Мина с часовым механизмом или просто сопряженная с каким-то маневром? Скажем, при первом движении элерона - сраба...
- Ах, батенька, - вздохнув, Ламсдорф забрал у меня фотографии и, выравнивая пачку, словно колоду карт несколько раз побил ее ребром раскрытую ладонь. - Разве разберешь теперь? Впрочем, обломки конечно, будут еще тщательнейшим образом исследованы. Но, по совести сказать, так ли уж это важно?
- Важно было бы установить для начала, что за мина, чье производство, например.
- Вот вы и займитесь... Ох, что ж я, олух старый! - вдруг встрепенулся он. Размахивая пачкой, словно дополнительны плавником-ускорителем, он чуть ли не вприпрыжку вернулся к столу, поднял трубку одного из телефонов и шустро нащелкал трехзначный номер. Внутренний, значит.
- Ламсдорф беспокоит, как велели, - пробубнил он виновато. - Да, прибыл наш князь, уж минут двадцать тому. Ввожу помаленьку. Так точно, ждем.
Положил трубку и вздохнул с облегчением.
- Ну, что еще с этим... Взорвались уже на подлете, неподалеку от Лодейного Поля их пораскидало. Минут через шесть должны были от тяги отцепляться и переходить на аэродинамику... Так что с элеронами, или с чем там вы хотели - не проходит, Александр Львович. С другой стороны - в Тюратаме уже тоже чуток надыбали. С момента предполетной техпроверки и до момента взлета - это промежуток минут в двадцать - к кораблю теоретически имели доступ четыре человека. Все - аэродромные техники, народ не случайный. Один отпал сразу - теоретически доступ он имел, но возможностью этой, так сказать, не воспользовался - работал в другом месте. Это подтверждено сразу пятью свидетелями. Все утро он долизывал после капремонта местную поисковую авиетку. Что же касается до трех остальных...
Мягко открылась дверь в конце кабинета. Не та, через которую впустили меня. Вошел невысокий, очень прямо держащийся, очень бледный человек в партикулярном, траурном; в глубине его глаз леденела молчаливая боль. Я вскочил, попытался щелкнуть каблуками хлюпающих туфель. До слез было стыдно за свое разухабистое курортное платье.