Гравилёт 'Цесаревич'

Вячеслав РЫБАКОВ

ГРАВИЛЕТ "ЦЕСАРЕВИЧ"

Отец не почувствовал запаха ада

и выпустил Дьявола в мир.

Альфред Гаусгоффер. Моабит, 1944

САГУРАМО

1

Упругая громада теплого ветра неторопливо катилась нам навстречу. Все сверкало, словно ликуя: синее небо, лесистые гряды холмов, разлетающиеся в дымчатую даль, светло-зеленые ленты двух рек далеко внизу, игрушечная, угловато-парящая островерхая глыба царственного Светицховели. И - тишина. Живая тишина. Только посвистывает в ушах напоенный сладким дурманом дрока простор, да порывисто всплескивает, волнуясь от порывов ветра, длинное белое платье Стаси.

- Какая красота, - потрясенно сказала Стася, - Боже, какая красота! Здесь можно стоять часами...

Ираклий удовлетворенно хмыкнул себе в бороду. Стася обернулась, бережно провела кончиками пальцев по грубой, желтовато-охристой стене храма.

- Теплая...

- Солнце, - сказал я.

- Солнце... А в Петербурге сейчас дождь, ветер, - снова приласкала стену. - Полторы тысячи лет стоит и греется тут.

- Несколько раз он был сильно порушен, - сказал Ираклий честно. Персы, арабы... Но мы отстраивали, - и в голосе его прозвучала та же гордость, что и в сдержанном хмыке минуту назад, словно он сам, со своими ближайшими сподвижниками, отстраивал эти красоты, намечал витиеватые росчерки рек, расставлял гористый частокол по левому берегу Куры.

- Ираклий Георгиевич, а правда, что высота храма Джвари, - и она опять, привечая крупно каменную шершавую стену уже как старого друга, провела по ней ладонью, - относится к высоте горы, на которой он стоит, как голова человека к его туловищу? Я где-то читала, что именно поэтому он смотрится так гармонично с любой точки долины.

- Не измерял, Станислава Соломоновна, - с достоинством ответил Ираклий. - Искусствоведы утверждают, что так.

Она чуть кивнула, снова уже глядя вдаль, и шагнула вперед, рывком потянув за собою почти черное на залитой солнцем брусчатке пятно своей кургузой тени. "Осто!..." - вырвалось у меня, но я вовремя осекся. Если бы я успел сказать "Осторожнее!", или, тем более, "Осторожнее, Стася!", она вполне могла подойти к самому краю обрыва и поболтать ножкой над трехсотметровой бездной. Быть может, даже прыгнула бы, кто знает.

- Ираклий Георгиевич, - не оборачиваясь к нам, она показала рукой вправо, вверх по течению реки Арагви, - а во-он там, за излучиной... какие-то руины, да?

- Развалины крепости Бебрисцихе. Там очень красиво, Станислава Соломоновна. И просто половодье столь любимого вами дрока, воздух медовый. Туда мы тоже обязательно съездим, но в другой раз. После обеда, или даже завтра.